«Элизабетта со своим Островом… Вечером, она позвонит, забыв об обиде, и расскажет, какая у нее замечательная бабушка! И как она раньше не подумала о том, что леди быть намного проще. Никаких забот, сиди в высокой башне и не жалуйся на жизнь! Иногда и выезды можно позволить, чтобы не забывали».
Анри понимал, что сорвался на нее из-за разговора с Билли или из-за звонка матери, которая рассказала ему про Аннет? Лицо вспотело. Руки тряслись. Он свернул с Проспекта на свою улицу и притормозил у дома. Минут пять сидел в машине, наблюдая, как три заботливые молодые мамы вывели детей на утреннюю прогулку и подумал, что жизнь может быть прекрасна. Феллу и Максу повезло с женами и с детьми, почему он сознательно боялся будущей ответственности?
В почтовом ящике Анри нашел странный конверт и распечатал его только лежа на диване, после того, как принял душ, и переоделся, под шум телевизора, который нес ерунду про животных и зоопарки. Письмо было составлено на официальном бланке и выглядело как приглашение… в Золотой Дворец.
На минуту он подумал, что Элизабетта не обиделась, все решила за них, не дожидаясь личной встречи, поговорила с бабушкой и письмо упало ему в ящик… Если бы не указание, написанное мелким шрифтом, внизу листа – ничего не говорить Элизабетте. Еще ниже телефон для связи, по которому нужно позвонить завтра, в понедельник, ровно в пять часов вечера.
Анри смял письмо и бросил листок под диван.
«Они хотят втянуть меня в то, чего нет. Вчера моя жизнь была прекрасна и насыщенна. Я любил ее, я хотел жить дальше ради нее. И все оборвалось за один день. Резко. Без осмысления и предупреждения… Потому что кто-то этого очень захотел».
Он выключил телевизор, встал и поднялся на чердак, где увидел тень Элизабетты у окна, тянущей к нему руки. Ее взгляд просил о помощи.
Эдвард оставил Элизабетту на шумной улице, на крыльце задания нового медицинского центра на Проспекте. Десятки репортеров выстроились у главного входа с микрофонами, камерами, блокнотами в ожидании появления королевы, которая пила чай в кабинете главного врача и появляться на публике в ближайший час не думала.
Элизабетта, задумавшись и придерживая поля шляпы, скрывавшей лицо от солнца, стояла на ступеньках в компании Клауса и смотрела вперед. В свободной руке она держала изящную сумку.
«Бабушка вздумала сближать меня с народом? Они не знают, кто я такая и что здесь делаю… Им нет никакого дела до меня… Как и мне до них…».
Она споткнулась и едва устояла на высоких каблуках. Клаус среагировал быстро и удержал ее. Вдруг журналисты развернулись, направили фотоаппараты на главный вход и яркие вспышки ослепили Элизабетту. Она обернулась и увидела, как из здания госпиталя появилась бабушка, под руку с Эдвардом. Внимание журналистов было приковано к ее не высокой статной фигуре. Бабушка галантно поприветствовала присутствующих взмахом руки, разрезала ленточку, и сообщила, что с Первый Секретарь готов ответить на все интересующие вопросы. Через три минуты после официального приветствия Эдвард помог ей устроиться в поданном автомобиле, и она уехала. Некоторые журналисты, разочаровавшись, разошлись, а самые стойкие остались на интервью с Первым Секретарем, который с пониманием сути отвечал на вопросы о новом центре, его значении для развития медицины и роли бабушки в его открытии.