— А пан Ивон?
— Он остался в H-ске.
Ни на следующий день, ни через неделю Мечка не увидела Тэклю. Лузовская явно избегала ее. Зато Мечка встретила во дворе, около польской библиотеки, ксендза Игнатия. Он преувеличенно вежливо кланялся.
— Судьба нас сталкивает.
— Да.
— И ваш духовник?..
— Ксендз Иодко, по счастью, здесь… — резко оборвала она.
— Я все-таки советовал бы вам…
Он хитро прищурился. Она ждала гадости.
— Вы — молодая, красивая женщина. Вас везде замечают… Ксендз Иодко.
Декан смешался и вдруг залепетал жалобно:
— Я, конечно, не вмешиваюсь в чужие дела… Я отрезан от мира… Я ведь только странник…
Возвращаясь домой, Мечка устало клала молитвенник. О, эти уродливые ангелы на алтаре!.. Этот жалкий, порочный декан, ксендз Игнатий! Эта лицемерная банда конвертиток, служанок, елейных дураков, лентяев, ханжей самой гнусной закваски, с ежедневным причастием! О, эта пошлость, пошлость, убивающая лучшие намерения, чувства, молитвы, пошлость, унижающая и католичество и Бога!
«Господи, — думала она с отчаянием, — если к Тебе нужно идти рядом с этими животными или уподобиться им, я предпочитаю быть в стороне и мечтать о Тебе издали»…
Но по утрам, в половине девятого, она уже торопилась выпить кофе, и шла на мессу, жаждущая, тоскующая и возмущенная.
К четырем часам дня Мечка ждала, обыкновенно, ксендза Иодко. И, когда впускала его, радостного и взволнованного, она вскрикивала и бросалась целовать его руки, плечи, голову, детские губы. Естественно, им было здесь труднее видеться. Маленькими хитростями она умела продлить их коротенькие свидания. Потом они расставались измученные, бессильные, неудовлетворенные, не зная, проклинать иди благословлять свою муку.
* * *
Мечка напрасно ждала к себе Тэклю Лузовскую. Тогда она сама отыскала ее. Тэкля жила у литвинок, в темной сырой комнате. Здесь давались «домашние обеды», и запах кухни пропитал все предметы. Поминутно звонили, входили, уходили какие-то люди.
Тэкля лежала. Ее глаза опухли, как после долгих слез.
— Jezu — Marja, куда вы забрались? — ужаснулась Мечка.
— Не говорите, так, друг мой… это очень набожная семья. Мои хозяйки, — терциарки.
— Пусть так… Где ваша сестра?.. Стэня?
— С бабушкой, разумеется…
— И если я поеду к ним?..
— Не делайте бесполезного, Мечка… Я все равно не вернусь к мужу… Я хочу позаботиться и о своей душе немножко.
— А что говорит на это ксендз Игнатий?
— Но что же он может сказать, Мечка? Он очень мною доволен.
Перемена в Тэкле ошеломила Мечку. Она уходила, совсем удрученная. В дверях она столкнулась с Анной Ващенковой. Они недружелюбно посмотрели друг на друга.