— Вы не посмеете так поступить.
— Почему вы так думаете? Полиция уже извещена о подозрительном шуме в доме Морриса. Я видел, как они подъезжали. Не знаю, что будут объяснять Брайс и Моррис, но уверен, если им предъявят обвинения и начнется расследование, спасая свою шкуру, они выдадут вас с потрохами.
Низким голосом женщина произнесла:
— Ни Брайс, ни Моррис не знают, кто я. Джон удивился:
— Да ну?
— Точно. У меня есть способ управлять и Брайсом, и Моррисом. Они зарабатывают деньги, выполняя мои указания. Могу и вам заплатить.
— Но у вас против меня ничего нет.
— Я буду платить за работу на меня. Я мыслю только большими суммами. Маннеринг расхохотался:
— Красиво все у вас получается, моя милая. Да, у меня есть кое-какой интерес в этом деле. Откуда вы узнали об ограблении квартиры Кертни?
— Я установила наблюдение за квартирой Кертни, потому что считала неразумным, что Моррис пользуется услугами этого типа.
— Кто вел наблюдение?
— Это не имеет ровным счетом никакого значения, те люди не знали причин моей заинтересованности. Маннеринг пожал плечами.
— Ну что ж. Оставим пика это. Кто вы такая, где вы проживаете и чем занимаетесь?
— Неужели вы думаете, что я вам все и выложу... Мягким голосом Джон сказал:
— Моя дорогая леди Лермонт... Она вздрогнула. Впервые Джон заметил в ее глазах настоящий страх, он похлопал ее по руке.
— Я хочу только знать, что вас во всем этом интересует. Леди Лермонт молчала.
— Вы, конечно, можете ничего мне не говорить. Но подумайте о заголовках завтрашних газет. Леди Айрис Лермонт...
— Прекратите!
— Думаю, половинный интерес в прибылях этого стоит. Брайс и Моррис мне больше не нужны, а у вас есть единственный шанс избежать тюрьмы — во всем мне признаться.
Айрис по-прежнему молчала.
— Как вам угодно. — Маннеринг взялся за руль. Женщина сидела совершенно неподвижно.
Он направил машину в сторону Вест-Энда. Было уже за полночь, на улицах попадалось совсем мало машин.
Наконец Айрис прервала молчание:
— Куда вы едете?
— Флит-стрит. Разве я вам не сказал?
— Везите меня домой. Там я все расскажу.
Жила она в огромном особняке на площади Грейлинг. Света в доме не было. Муж в отъезде, объяснила леди Лермонт, а слуги уже давно спят.
Открыла массивную дверь своим ключом и пропустила Маннеринга вперед.
— Только после вас, — прошептал он.
Она вошла первой, включила свет. Вестибюль был просторный и прекрасно обставленный, что и следовало ожидать от таких богатых владельцев.
Леди сбросила шарф и легкой походкой направилась к лестнице. Джон не доверял ей, но все же посчитал, что она не станет предпринимать рискованных действий. Они вошли в длинную и узкую комнату.