Сто лет назад пелсийский вождь обратился к главам сопредельных государств – Лимероса и Ораноса – и попросил помощи.
Государь Лимероса просьбу отклонил, сославшись на то, что его народ только-только приходит в себя после недавней схватки с Ораносом. В противоположность ему, могущественный Оранос заключил с Пелсией соглашение. Оранийцы субсидировали разведение виноградников повсюду в плодородных угодьях Пелсии – там, где прежде разводили овощи и пасли скот. Они обещали закупать вино по весьма выгодным ценам, что должно было дать пелсийцам возможность, в свою очередь, приобретать в Ораносе продукты. Тогдашний оранийский король утверждал, что это поспособствует процветанию обеих стран, и доверчивый пелсийский вождь скрепил договоренность рукопожатием.
Однако уславливались они не «на веки веков». Через пятьдесят лет установленные цены на ввозимое и вывозимое переставали действовать. Полвека истекли быстро… И вот уже пелсийцы потеряли возможность закупать в Ораносе съестное, а все потому, что оранийцы, будучи единственными покупателями их вина, безжалостно зарезали на него цену… и в дальнейшем только снижали ее. Пелсия не имела своих кораблей и не могла торговать с другими королевствами, что за Серебряным морем, а суровый Лимерос – ее северный сосед – весьма рьяно чтил богиню, не одобрявшую пьянства. Так и началось медленное умирание, длившееся уже несколько десятилетий. Умирание, за которым пелсийцы могли лишь беспомощно наблюдать…
…Рыдания сестры в тот самый день, что должен был стать для нее самым счастливым, надрывали Йонасу сердце.
– Борись! – шепнул он брату. – Ради меня! Борись за жизнь! Не умирай!
«Нет, – ответил Томас глазами, в которых гасли последние искорки жизни. Говорить он уже не мог, потому что оранийский кинжал начисто рассек гортань. – Теперь твоя очередь бороться. Дерись за Пелсию! За всех нас! Не дай им победить! Не позволь, чтобы это оказалось концом!»
Йонас силился удержать рыдания, закипавшие у него в груди, но не совладал. Все же заплакал, с удивлением слушая непривычный, прерывистый звук собственных всхлипываний. Горе словно бы отверзло глубокую пещеру в его душе, и теперь там клокотала бездонная черная ненависть.
Господин Эрон Лагарис не уйдет от ответа…
И еще та девка со светлыми волосами… Принцесса Клейона. Она стояла рядом с этакой холодной и самодовольной усмешкой на смазливой мордочке и наблюдала, как ее дружок убивает Томаса.
– Я отомщу за тебя, брат, – кое-как выдавил Йонас сквозь стиснутые зубы. – Это станет началом…
Отец тронул за плечо, и Йонас напрягся всем телом.