Облизывая пересохшие от волнения губы, Харли прошла мимо первой клетки и обнаружила Сальваторе во второй, средней.
Он и сейчас был опасен не меньше. Взгляд его светло-золотистых глаз обжигал: губы обнажали в ухмылке белые зубы. Харли знала, что смертельные клыки оборотня он мог показать в любую минуту.
— Выпустите меня! — потребовал Сальваторе угрожающим низким голосом.
Харли сделала нерешительной шаг, чувствуя, как задыхается в сгущающейся атмосфере страха. Никогда прежде она не чувствовала ничего подобного.
— Мне стоило больших усилий заманить вас сюда, — насмешливо проговорила она. — Ну хорошо, не столь уж и больших. Видимо, все мужчины чувствуют вседозволенность при виде женщины.
Сальваторе затих, но было видно, что его ярость превратилась в нечто более опасное. Он медленно поднимал взгляд, пристально рассматривая стройное тело Харли. Наконец их взгляды пересеклись.
— Должно быть, вы из тех, кто предпочитает быть сверху?
— Совершенно точно, — ответила Харли.
— Если вы меня выпустите, я покажу вам все прелести миссионерской позиции.
Харли почувствовала, как по ее телу пробежала сладкая дрожь.
— Разве то, что вы король, дает вам право думать, что у всех женщин вместо мозгов мочалка?
— Вынужден признать, что чаще всего это так, — с ухмылкой ответил Сальваторе.
— Есть и такие, но обобщать не стоит.
— Не стоит, но тем не менее я могу показать вам то, что заставит вас взмыть под небеса.
Харли наклонила голову. Проклятие, что же такого особенного в этом оборотне? Она должна дать ему понять, что так не пойдет, что он не смеет подобным образом вести себя с ней.
— Но, похоже, я скорее изображу горгулью, — добавил Сальваторе. Он откинул голову назад, выдохнул, затаил дыхание и, не выдержав, сам же рассмеялся: — Ну ладно, не сердитесь.
Харли вскочила и отвернулась к стене, увешанной мечами, кинжалами и даже старомодной булавой.
— Вы сказали, что давно искали меня, — хрипло проговорила она. — Зачем?
— Потому что вы очень необычны для варов.
— Необычна?! — воскликнула Харли, и отзвук ее смеха устрашающе громыхнул в пустом коридоре. — В смысле… неполноценна?
— Наоборот, прекрасна, — промолвил Сальваторе, и спокойный баритон его голоса, словно теплый бархат, коснулся ее кожи. — Вы рождены для того, чтобы быть среди варов.
Харли резко выпрямилась и зло уставилась на пленника.
— Наверное, мои сестры тоже были не хуже, пока вы не убили их!
Сальваторе вздрогнул, словно получил неожиданный удар в живот. Его обвиняли во многих прегрешениях, и часто бывали правы. Но сейчас не тот случай.
— О чем, черт возьми, вы говорили? — нахмурился он.