Кейти хихикнула, и Пруденс позволила себе робкую улыбку:
— И как давно ты разочаровалась в своей судьбе? Вроде не помню, чтобы слышала от тебя жалобы.
На сей раз засмеялись обе гостьи.
— Еще до смерти отца я училась в Школе секретарей. Мы с Кейти вместе ее посещали.
Пруденс удивленно подняла брови:
— Я даже не подозревала.
— Ну, в то время я хотела помогать отцу с работой. Всегда считала, что стану ученым, как он. Или буду писать статьи в журналы. — Виктория прикусила ноготь большого пальца; на милое личико набежала тень. — Но я не смогу заниматься наукой, пока женщины не получат право работать в любой области, по своему выбору. И тут одна из знакомых представила меня своей подруге Марте Лонг — она вдохновительница нашего маленького сообщества, — и внезапно я получила не только работу, но и достойную цель в жизни.
Виктория снова взялась за вилку, но торт уже не вызывал в ней энтузиазма. У Пруденс болезненно сжалось сердце. Что-то глубоко ранило Викторию, а ее не было рядом, чтобы помочь. А может, оно и к лучшему? Любо-дорого взглянуть, как повзрослела Виктория за последние месяцы.
Эндрю неожиданно поднялся, поставил в раковину тарелку и чашку:
— Прошу прощения, что придется вас покинуть, милые леди, но у меня назначена встреча.
— Дважды в неделю он занимается с преподавателем математики, — с гордостью пояснила Пруденс. — Сейчас он готовится к весенним вступительным экзаменам в Королевский ветеринарный колледж.
Эндрю бросил на жену благодарный взгляд, кивнул на прощание гостьям и скрылся в спальне, чтобы переодеться. Пруденс набросилась на сестру с расспросами:
— Ты так и не сказала, что думают о твоих новых начинаниях Ровена и тетя Шарлотта.
— Они еще ничего не знают, — ласково, будто разговаривая с непонятливым ребенком, объяснила та. — Я же работаю всего пару дней. Марта знает, что я не могу остаться в Лондоне, но я буду помогать из Саммерсета, пока дядя с тетей не вернутся в город.
Пруденс нахмурилась. Ей не давала покоя одна догадка.
— Ты живешь у Кейти?
— Да, уже несколько дней.
Кейти сразу же догадалась о ее подозрениях.
— Не злись на маму за то, что она ничего не сказала. Виктория хотела устроить сюрприз и удивить тебя лицом к лицу. И ей это удалось, правда?
На глаза Пруденс накатились слезы, и Виктория кинулась к ней:
— Не плачь, моя дорогая Пруденс. Я тоже по тебе соскучилась. Давай больше не думать о прошлом, хорошо?
— Тебе легко говорить, — всхлипнула Пруденс.
Из головы не шли мысли о Ровене.
Кейти протянула ей носовой платок. Пруденс высморкалась и положила голову на плечо названой сестры. Впервые в жизни объятия Виктории казались сильными и надежными, будто в них можно укрыться от неприятностей. Пруденс столько всего хотела сказать, но мысли и чувства сплелись в сплошной клубок.