«А Наташка-то так и не позвонила», – подумал он о жене, сидя в чуть покачивающемся почти пустом вагоне метро.
Уже подходя к подъезду, Крячко вскинул голову и увидел, что в окнах его квартиры горит свет.
«Спиногрыз опять полуночничает! – подумал он о сыне. – А утром в институт не добудишься, будет дрыхнуть до обеда, первые две пары снова пропустит… Эх, мать!»
Старый лифт со скрежетом вознес его на нужный этаж. Крячко автоматически достал ключи из кармана и, выходя из лифта, держал их наготове, однако это оказалось лишним: не успел он сделать шаг, как входная дверь распахнулась и Станислав увидел на пороге свою жену Наталью с крайне встревоженным лицом.
– Господи, Стас! – воскликнула супруга, потом откинулась к дверному косяку, прислонилась к нему и прижала руку к области сердца. Только тут Крячко заметил, что у нее красные воспаленные глаза, и подумал, что случилось что-то страшное.
– Что? – широко шагнул он вперед, хватая жену за плечи, но она только сглатывала слезы. Потом сказала:
– Где ты пропадал? Почему не отвечал на звонки? Я не знала что и думать! Позвонила Льву, он сказал, ты с пожарными уехал! Я все пожарные части обзвонила, все сводки о происшествиях просмотрела! А от тебя ни звука!
И она, не выдержав, закрыла глаза руками и расплакалась. И то ли оттого, что случалось это с Натальей крайне редко, то ли от осознания, что все хорошо, что все совсем не так, как он себе накрутил полувымышленной обидой, что его не просто ждали дома, а очень даже сильно тревожились, Крячко вдруг ощутил невероятное облегчение, словно какой-то камень наконец свалился с плеч. Он торопливо взял Наталью за плечо, захлопал по нему своей широкой ладонью и быстро заговорил:
– Ну-ну-ну! Все хорошо, Натусь! Ну прости! Это я, дурак старый, телефон просто отключил, чтобы не мешали, а потом забыл включить!
– А позвонить самому нельзя было? – подняла на него Наталья заплаканные глаза.
«Можно, черт подери! Даже нужно!» – злясь на себя, подумал Крячко, тесня жену в квартиру, в тепло…
– Ну прости, прости, – повторял он. – Давай, пошли скорее домой. Я тебе обещаю – больше такое не повторится!
Он прошел в прихожую и сразу ощутил запах сердечных капель и одновременно с ним еще более острый укол совести. Сына на кухне не было, он, по словам Натальи, давно спал, так как утром рано вставать в институт. И Крячко, засыпая рядом с успокоенной женой, снова подумал: «Старый ты дурак, Станислав! И старый, и дурак!» Но подумал без горечи, а с каким-то благостным ощущением.