— Могу предложить кофе, я залил полный термос.
— Кофе давай, — согласилась она. — Даже из термоса. Свяжешься с тобой и начнешь пить всякую гадость.
— Не пей, больше мне достанется.
— Спать плохо будешь.
В зале ожидания было уже пусто. Мы сели в кафетерии, за стойку, я достал пару одноразовых стаканчиков, разлил горячий кофе в них, один поставил перед Настей.
— Угощайся.
— Спасибо.
Сидели, болтали. Точнее, Настя болтала. Что-то про соседей, что-то про городские сплетни — я особо и не прислушивался. Мне больше нравился сам факт, что есть эти самые соседи и эти самые городские сплетни. Погоня за нормальной жизнью как навязчивая идея, это даже немного пугать начинает.
— Ладно, все, пойду мануал читать, — сказала она, бросив опустевший стаканчик в мусорный пакет. — Надо как-то этот «пилатус» поднимать, учить теперь некому.
Это верно, некому.
А затем включилась рация и Шон призвал меня к вертолету, разбираться с аппаратурой. И я вышел из терминала и побежал вдоль полосы — днем можно и пешком, нормально.
Как я и ожидал, в аппаратуре ничего сложного не было — три монитора, чтобы изображения в разных режимах отдельно наводить, джойстики и маховички, немного кнопок. Электроника усложняется, а процесс управления ею упрощается. В заднем ряду два сиденья вместо трех, вместо одного переднего — какие-то блоки. Трехместная машина, в общем.
Рауль в «колибри» уже себя как дома чувствовал. Спросил, готовы ли мы, кивнул, услышав ответ, пощелкал переключателями, запищало, где-то зажужжало, засветились изображения аналоговых приборов на черной как кухонная плита приборной панели, затем двигатель запустился, раскручивая винт. Сначала медленно, затем быстрее, размывая лопасти в круг, а потом вертолет чуть оторвался от земли и, слегка наклонившись, полетел вперед, постепенно набирая высоту. Я вспомнил, что так проще и экономней получается, чем поднимать его вертикально.
Затем серый бетон полосы пошел вниз, вместо стен ангаров показались их крыши, крыши превратились в разноцветные прямоугольники, все уменьшающиеся в размерах. А между ними машины, самолеты, люди как муравьи.
— Давайте курс и высоту, — послышался голос Рауля уже в наушниках.
— Высота нужна такая, чтобы и аппаратура хорошо видела, и стрелять в нас было плохо, — сразу сказал я. — И желательно, чтобы было еще и плохо нас слышно.
Я услышал ироничное хмыканье, затем Рауль сказал:
— Эту птичку берут в полицию с охотой потому, что ее почти не слышно. А пока полетаем над аэродромом, разберитесь там со своими приборами.
Вертолет лег на широкий и плавный вираж.