— А может, мне отсюда не уходить тогда? Я что-то теряю?
— Ты? Нет, ты не теряешь, ты не жжешь автобусов, — усмешка получилась чуть неестественной, он понял, что болтанул лишнего.
Тому, кого уговариваешь шагнуть в проход, вовсе не надо рассказывать о том, что он проживет здесь, если никто не убьет, в десять раз дольше. Тогда тот может и передумать. И союзников ты ищешь в других мирах именно за счет этого, кто бы сомневался.
А интересно, сколько тебе лет на самом деле? Как-то я над этим задумался, не знаю почему. Просто если есть те, кто идет из мира в мир, они могут это делать давно и долго, так?
— А зачем тебе много миров?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Мне так нравится. Новый мир — новая жизнь, новое все. Я так живу.
— Ты один?
Похоже, что тут он немного озадачился. Даже задумался и, кажется, ответил на этот раз честно, потому что не видел смысла скрывать правду:
— Не думаю. Не может быть. Миров бесконечно много, кто-то еще должен знать об этом и как по ним идти. Или ты про тех, кто здесь? Если да, то тут есть несколько человек, которых я привел. Кто-то знал обо всем, кто-то думает, что попал случайно, но есть.
Я обратил внимание на то, как звучит его голос, как он произносит слова, — с лицом бойца-рукопашника ассоциируется плохо. Закрой глаза — и представится интеллигентная физиономия в очках. Это интеллектуал одичал или… или он просто нахватался? Нахватался, потому что… живет долго, нет? Может быть так? Что-то неправильное в нем, ненатуральное.
— И те, кто пришел с тобой сюда, они… знают цену прохода?
— А ты ее знаешь? — Он вроде бы вновь усмехнулся, но на самом деле заметно насторожился.
— Я догадываюсь, — ответил я. — Это ведь нетрудно. Я наблюдал за тобой, кстати, когда ты резал башку своему снайперу, — ловко получилось, быстро.
— Даже так? Согласись, он это заслужил. Считай, что я отплатил за твоего товарища, это же он его убил.
— Отплатил, согласен. А за автобус с людьми как платить будем?
— Проходом. Ты идешь домой.
Я выдержал небольшую паузу, дав ему возможность помучиться ожиданием ответа, а затем сказал:
— Нет, не пойдет.
И трижды выстрелил ему в живот.
Выстрелы прозвучали как треск сломавшихся веток, главарь дернулся, свернулся пополам и осел на землю.
— Ты подыхай, я подожду, — сказал я, поднимаясь из-за труб и не отводя прицела от раненого. — Добивать не буду. Интересно только — как ты собирался завалить меня в том месте, где темно? Что-то там спрятал, как я когда-то?
Мы встретились взглядами, и сквозь боль и муку я прочитал в его глазах удивление.
— Да, да, не ты один.