И неожиданно получила послание в протянутую ладошку. Она тут же решительно взрезала ножом непромокаемую защиту, развернула свернутый в трубочку длинный листок и вопросительно взглянула на племянника. Получив от него утвердительный кивок, тетя приступила к чтению:
– «Уважаемый Эль-Митолан Хлеби Избавляющий! Пишет вам ваш старый и всегда искренний друг, всегдашний почитатель ваших талантов и постоянный приверженец ваших взглядов. Судьба разлучила нас давно, но я питаю надежду, что вы не забыли те несколько лет, что мы провели с вами в далекой крепости Чальшаг, обороняя рубежи нашего королевства. И помните непоседливого лейтенанта Кралей, который часто вас подбивал на бесшабашные гулянки в близлежащих городках…»
– Кралси?! – радостно воскликнул Хлеби и нетерпеливо потянулся к письму. – Конечно, я его помню!
– Имей выдержку! – осадила его тетя с видом оскорбленного достоинства. – И веди себя соответственно, когда дама читает вслух.
– Ладно, тетя, читай дальше! – разрешил хозяин и кратко пояснил сотрапезникам: – Я тогда только стал Эль-Митоланом, и мы вместе служили возле Альтурских гор. Ох, и веселое было время! Есть что вспомнить.
– Вижу, что зря я потратила время на твое воспитание! – не преминула бросить упрек тетушка и, не обращая внимания на притворно сдвинутые в гневе брови племянника, церемонно продолжила чтение: – «…за что не умеющее мыслить раскрепощенно наше начальство иногда изрядно на нас сердилось…» – Ага! – Старушка многозначительно покивала головой. – Я себе могу представить, как ваше несчастное начальство «сердилось»! «…Тридцать пять лет прошло с тех пор, но воспоминания мои свежи о том прекрасном времени, и я часто рассказываю о наших приключениях моим малолетним внукам. А как они смеются, слушая рассказ про найденные нами в подвале бочки! Вы бы только их слышали!..»
Тетушка опять отвлеклась от чтения, удивленно повернувшись к племяннику. Тот вел себя совсем несолидно: тихо хихикал, подпрыгивая на стуле и молотя кулаками по собственным коленкам. Затем опомнился и замахал руками: читай, мол, дальше!
– «…Надеюсь, что вы находитесь в полном здравии и прекрасном расположении духа! Чего и желаю вам в дальнейшем на долгие и мирные годы.
А осмелился я вас побеспокоить по одному весьма важному для меня вопросу, в котором я просто обязан принять самое непосредственное участие. Но вначале, с вашего разрешения, мне хотелось немного рассказать предысторию всего происходящего.
Двадцать лет назад мне предложили место в столичной комендатуре и, сами понимаете, было бы глупо отказаться на моем месте. К тому времени я дослужился до звания майора, имел жену и двух прелестных дочерей четырех и восьми лет. Скитания по крепостям и гарнизонам особенно не нравились моей дражайшей половине, так что перевод в столицу пришелся как нельзя кстати. Да и дочерям появилась возможность дать желаемое образование и предоставить более высокий уровень жизни. Поселились мы в парковом районе, совсем рядом с Центральным рынком, и в первые дни буквально блаженствовали в роскоши и безопасности, знакомясь с красотами столицы. Что едва не привело к непредвиденной трагедии. Прогуливаясь по Парку, мы зашли в зону искусственных водоемов, небольших водопадов и показательных творений разумных существ, которые действуют с помощью движения воды. Да вы и сами наверняка бывали в этом чудесном и волшебном месте Плады. Там и случилось несчастье. Мы потеряли бдительность и не заметили, как меньшая дочь отошла в сторону, затерялась среди гуляющих и решила пошалить на узеньком мостике возле макета мельницы в натуральную величину. Доски оказались скользкими от мокрых брызг, и девочка сорвалась в глубокий колодец для слива воды, которая откачивалась оттуда насосами через донное отверстие. Ребенка тут же притянуло к нижней решетке, и всплыть дочка не сумела бы, даже умея плавать. При первых же криках свидетелей в колодец решительно бросился какой-то мужчина и через две минуты выбрался на поверхность вместе с ребенком. А там уже их вытащили руки других спасателей. Не знаю, как удалось тому мужчине вырваться к свету дня сквозь рушащийся вниз поток воды. Потом он мне рассказал, что держал мою дочь зубами за платье, а сам упирался руками и ногами в противоположные стенки колодца.