– Дед Игнат, сколько с меня? С учетом, что, может, мне уже в ближайшие дни понадобится сотня таких орешков. Так сказать, про запас и для моих товарищей, которые страдают примерно той же самой болезнью, с нарушенным метаболизмом.
Целитель покряхтел:
– Так и чувствовал, что тебе этого мало покажется! А ведь ты еще сам не ощутил никакой пользы. Может, рано об этом говорить?
– Да не хочется выглядеть неблагодарным. К тому же я верю в ваши умения целителя. Так что называйте сумму.
– Мне мало того, что денег очень много надо, так еще и…
– Конкретней! – подбодрил его Иван.
И вскоре перед ним лежал внушительный список разных лечебных средств. Внизу стояла сумма: восемьдесят три тысячи рублей. Загралов пообещал, что деньги и кое-что из списка будет уже завтра. Но, судя по взгляду целителя, тот не слишком-то верил в такую расторопность московского гостя.
Разубеждать его пока было нечем. Вот Иван и перешел к последнему вопросу на сегодня, протягивая вперед правую руку:
– Дед Игнат, глянете ладонь? Повредил…
Тот расслабленно выдохнул и ехидно усмехнулся:
– Попробовать через бинт? Или, может, я его лучше размотаю?
– Да, да! Конечно!
Старик ловко развязывал и разматывал бинт, а Загралов, глядя на это, не мог поверить, что целителю уже за девяносто. И тут же в голове у него возникла цепочка: тава-гры – двадцать (а может, только десять?) порций, принятых для испытаний, – удивительная молодость и дивные кудри на голове с лысой макушкой. Значит, польза от деревяшки есть?
– Дед Игнат, а подарок мне сделаете?
– Какой?
– Кусочек того дерева, тава-гры.
– Зачем тебе? – вскинулся целитель.
– Ну как зачем! Отличное снотворное получается. У меня в последнее время столько неприятностей, ужас! Порой до утра заснуть не могу. А тут хряпнул рюмочку – и две ночи спишь как младенец. Лепота!
Целитель долго смотрел на гостя. Потом проворчал:
– Нашел снотворное… Ты даже не представляешь, насколько это ценное вещество!
– Ну и что? Вот вы умрете, что с этой деревяшкой сделают? Да просто выкинут или в печку сунут. Не правда ли? А так хоть я спать спокойно буду.
Уже почти закончив снимать бинты, Игнат с грустью согласился:
– А ведь ты прав… И в самом деле отпилю для тебя кусок… А в завещании укажу передать тебе и то, что останется.
Иван уже и улыбнулся, готовый сказать: «Вот это правильно! Верно мыслите, товарищи!» – но так и замер, нервно сглатывая.
Раны на руке не было.