«Мне плохо…. Я болею….»
«Чем мы тебе можем помочь? – спрашивал я. – Может надо лекарство?»
«Нет…. Не надо….»
«Может тебе нужно питание?!
«Только тогда…, когда я буду хорошо двигаться…»
«Надеюсь, это будет скоро?»
«Не знаю….»
«Может тебе добавить больше света? Влаги? Тепла?»
«Тепла…? Да…. Это можно…. Мне иногда холодно….»
– Что ж ты сразу не сказал?! – вырвалось у меня вслух, и мы с Цой Таном тут же положили на стол большое полотенце с подогревом и отрегулировали разную температуру на разных частях. Бережно уложили животное на край с температурой около сорока градусов и стали наблюдать. Через минуту блин перетёк на полотенце полностью. Затем стал кататься по нему, выискивая самую оптимальную температуру. А через полчаса вообще сполз на стол охладиться. Но не на долго. Ещё минут через двадцать вновь стал перетекать по полотенцу. Но уже с большей скоростью. Вызывая тем самым у нас надежду на небольшую поправку в его здоровье.
Но почти двое суток улучшения не наблюдалось. Лишь на третьи животное стало чаще собираться в прежнюю форму шара и менять свой цвет на первоначальный. Да и запах неприятный исчез. Перед началом следующего с ним общения, Цой Тан предложил:
– Раз он такой умный, предложи ему накатываться на эту деревянную дощечку, в случае если ты ему будешь нужен. Под неё мы установим контактный прерыватель и соёдиним со звонком. Поэкспериментируем?
И когда я объяснил всё это Бульке, тот среагировал моментально:
«Я понял суть этого простейшего устройства!»
– Теперь ты всегда можешь меня позвать для разговора или по необходимости. Но! Я бы хотел услышать инструкции по твоему уходу….
«Инструкций пока нет! Моя память до сих пор заблокирована!»
– Значит всё-таки ты – некое искусственное создание? Биоробот?
«Нет! Я живое, разумное существо!»
– Тогда почему ты так пострадал при питании электроэнергией?
«Моя болезнь связана со сменой обстановки!»
– Понятно! Что-то вроде акклиматизации?
«И это – тоже!»
– А что тебе надо сейчас?
«Мне нужно опять питание! Только в два раза слабее! Прежнее было чрезмерно!»
Мы тут же предоставили колобку желаемое и ещё на сутки оставили его в покое. Наблюдая время от времени за его поведением. Булька то сидел на оголённых проводах, то перекатывался по полотенцу, а то и просто затихал на свободной поверхности стола. А на четвёртые сутки стали раздаваться периодические звонки: животное выказало желание пообщаться.
– Теперь ты уже здоров? – сразу же поинтересовался я.
«Физически – здоров! – подтвердил колобок. – Но у меня остаются проблемы с открытием наследственной памяти. А без этого я не могу объяснить даже самому себе смысл своего существования…»