— Ты была слишком юной и не разбиралась в людях, — сказала Кристи, глядя на Фей с сочувствием. — Ты совершила типичную ошибку многих женщин — перепутала секс с любовью. Но нельзя казниться до бесконечности, ты заслужила прощение.
— Надо было все рассказать дочери, — блекло произнесла Фей, словно не слыша Кристи. — Но ведь каждая мать хочет, чтобы ее уважали. А я не заслуживаю уважения, это факт. Но не могла же я сказать Эмбер, что ее отец — редкая мразь, которой плевать на свою дочь!
— Так он знает о существовании Эмбер? — спросила Мэгги.
— Как-то раз я принесла ее в клуб. Ей было полгода…
К тому моменту Фей уже смогла влезть в старые джинсы и на нее снова стали оборачиваться мужчины.
Эмбер была хорошенькой, в крохотной розовой шапочке, из-под которой выглядывали каштановые кудряшки, с носиком-пуговкой и пухлыми щечками. При этом у девочки был пронзительный, какой-то взрослый взгляд, отметавший всякие мысли о сюсюканье. Малышку просто невозможно было не полюбить. Фей всерьез рассчитывала, что в Ти-Джее проснутся отцовские чувства.
В клубе ничто не изменилось; даже люди, толкавшиеся у стойки, выглядели точно так же.
— С детьми нельзя! — взревел бармен.
— Почему это? — спросила Фей.
— Ладно, черт с тобой. Только не начинай гундеть о пассивном курении.
— А где Ти-Джей?
— За сценой.
Где еще ему было находиться? За сценой располагались гримерки, в них можно было всласть накуриться или пообщаться по душам.
Фей застала компанию сидящей за столом, некоторые лица были новыми. Парня по имени Джимми среди тусовщиков больше не было. Фей надеялась, что он тоже убрался из клуба подобру-поздорову в свою приличную жизнь, забыв о ежевечерних пьянках. Они с Джимми симпатизировали друг другу.
Собравшиеся уже были навеселе, во главе стола сидел Ти-Джей, на коленях у него пристроилась незнакомая девица. Ти-Джей почти не изменился, только лицо еще больше осунулось, а под глазами залегли серые тени.
— Привет, милая, — улыбнулся он. — Присоединишься?
Внезапно Фей поняла, что Ти-Джей ее даже не узнал.
Она стояла напротив с его ребенком на руках, а он даже не узнал ее!
— Ти-Джей, это я, — громко сказала Фей, но в глазах парня не мелькнуло даже искры узнавания. Взгляд накуренного наркомана был устремлен даже не на нее, а куда-то в глубь себя.
И тут Фей заметила на руке Ти-Джея следы от уколов. Кожа в сгибе локтя была синеватой, прозрачной. Прежде Ти-Джей никогда не кололся. Конечно, он много пил и постоянно курил травку, иногда мог понюхать кокаина, но героин избегал. Многие в клубе кололись, но Ти-Джей считал героин русской рулеткой, в которую не выигрывает никто.