— Я позвонила в отель и наговорила сообщение, — снова вернулась к оставленной теме Эйна. — Как считаешь, это было глупо?
Кристи хотелось закричать, что сестра совершила чудовищную ошибку. Она с трудом взяла себя в руки.
— Скорее всего он не перезвонит, — осторожно сказала она, моля Бога о том, чтобы Кэри Воленский и думать забыл о существовании сестер Маккензи.
— А вот и нет. — Эйна покусала губу. — Мне позвонила его помощница, сказала, что Кэри хочет встретиться и поболтать о прошлом. Но к сожалению, у него такой плотный график, что трудно найти свободное окно. Она сказала, Кэри позвонит, как только выберет время. Но он хочет встретиться! Он ничего не забыл!
Эйна проводила Кристи до дома и отправилась к себе. У нее был такой счастливый вид, что от дурных предчувствий у Кристи ныло сердце.
Она налила себе большой бокал вина и вышла в сад. Джеймс был бы изумлен, увидев ее с выпивкой в столь ранний час. Кристи могла сказать, что просто решила посидеть на солнышке и порефлексировать с бокалом прохладного шабли, но это была бы наглая ложь. Ей требовалось привести в порядок эмоции, расслабиться и затолкать поглубже в подсознание страх, острыми иголочками коловший мозг. Кэри Воленский вновь бесцеремонно вторгся в ее жизнь. Столько лет ушло на то, чтобы похоронить связанный с ним секрет! А он с легкостью возродился из пепла, словно все было только вчера.
Все последние месяцы перед своим тридцать пятым днем рождения Кристи была ужасно занята. Она как раз начала работать на полставки преподавателем искусств в школе Святой Урсулы для девушек да еще, желая побольше заработать, рисовала акварелью натюрморты, которые ее друг продавал на рынке. Джеймс много работал над проектом по защите окружающей среды, допоздна задерживался в офисе и постоянно говорил лишь о делах.
Кристи обожала Итона и Шейна, ценила каждый момент, проведенный с детьми, и жалела, что не может уделять им больше внимания. Порой она чувствовала, как остро щемит сердце, когда смотрела на занятых играми мальчишек.
— Нельзя быть такой сумасшедшей мамашей, — сказала она как-то сестре. — Меня пугает, как сильно я их люблю. Стоит прочесть в газете о катастрофе или несчастном случае, я тотчас примеряю трагедию на себя, на своих детей. И веришь, переживаю с такой силой, словно все взаправду. Боль при этом почти физическая!
Эйна, работавшая в администрации больницы и как раз переживавшая очередной роман с каким-то врачом, вкалывавшим в две смены, только вздохнула. Ее приятели работяги были слишком ограничены во времени, чтобы уделять ей достаточно внимания.