— Увы, это так. — Кристи сполоснула чайничек и ошпарила кипятком. Засыпав в него ложку заварки, она бегло взглянула на те газеты, которые не забрал Деннис. Достаточно свежие номера были перемешаны со старыми, двух- и даже трехмесячной давности.
Ожидая, пока заварится ароматный жасминовый чай, Кристи принялась аккуратно складывать газеты в стопку, пока один из заголовков не привлек ее внимание. Бог знает почему это случилось: статья была маленькой, шрифт — мелким, однако для Кристи он на мгновение словно окрасился в багровые тона. Уна продолжала что-то говорить, но Кристи не слышала ни слова. Она выронила газету из рук, и та спланировала на пол. Наклонившись, Кристи подняла ее.
«Польский художник впервые за 25 лет выставляется в Ирландии», — гласила статья.
Кристи вцепилась пальцами в край столешницы. Заметка была крохотной, но ее содержание означало для Кристи настоящую катастрофу, взрыв из прошлого. «Кэри Воленский открывает выставку в следующем месяце. Экспозиция включает в себя серию «Темная леди»…»
Кристи замерла, услышав позади шаги вернувшегося Денниса.
— Я сам переберу прессу, — сказал он, легонько похлопав ее по плечу. — Уж с этим я как-нибудь справлюсь.
Он взял стопку газет и вынес из кухни, а Кристи продолжала стоять, держась за столешницу и вперив взгляд туда, где только что лежала газета.
Кристи думала о Кэри Воленском, который едва не уничтожил ее брак. Он снова возвращался из небытия. Возвращался как наваждение, от которого не удалось избавиться.
Теперь Кристи знала, что ее предчувствия были связаны вовсе не с беременностью невестки.
Материнство требует от женщины больше сил, нежели брак, думала Грейс, глядя на великолепное портфолио, заказанное за огромные деньги бедняжкой Фей к восемнадцатому дню рождения дочери. Брак позволяет отступать от правил, искать компромисс, даже нарушать правила, когда они начинают душить. Быть матерью — значит вечно играть одну и ту же роль. Постылый брак можно разрушить, а материнство исключает эгоизм. И трата недельной зарплаты на подарок дочери вполне укладывается в эту схему.
— Ей очень понравится, — сказала Грейс, подумав, что если бы она позволила себе купить столь дорогую вещь, то это была бы потрясающая сумка от Шанель. Впрочем, Грейс умела баловать себя, тогда как Фей тратила все до последнего цента на Мэгги. — Думаю, любой студент художественной академии убил бы за подобный подарок.
— Ты действительно так думаешь? — взволнованно спрашивала Фей.
Портфолио — большая кожаная папка на ремне, ужасно дорогая вещь, купленная в «Тодс», — было роскошным. Фей выбирала подарок мучительно, желая угодить единственной дочери. Она знала, что Эмбер нравится кремовая кожа, но не была уверена, что ее вкусы не изменились. Молодость так непостоянна! Что, если Эмбер мечтает о черной папке?