— Но, мой друг, к чему столько церемоний? — сказал я.
— Мы знаем, сударь, как следует принять графа, — отвечал старик. — Да, если бы было иначе, граф Эверард не простил бы нам этого.
Надо было уступить. Я хотел сесть на стул, но старик подал большое кресло, украшенное графским гербом. Я занял место и с большим аппетитом принялся за ужин. Все кушанья были изготовлены с отменным вкусом; на столе стояли лучшие бордоские, бургундские и рейнские вина.
Любопытно было мне узнать, кто был владельцем замка и где он живет. Я спросил об этом старика.
— Мой господин, — сказал он, — граф Эверард фон Эппштейн, последний из потомков своей фамилии. Он живет в замке, которого не покидает почти двадцать пять лет, но болезнь одной особы отозвала его в Вену. Вот уже шесть дней, как он уехал от нас, и мы не знаем, скоро ли он возвратится.
— Но, — продолжал я, — что это за домик, который я заметил за четверть мили отсюда?
— Это и есть настоящее жилище графа, — отвечал старик. — Он проводит там каждый день и только ночует иногда в замке. Наш бедный замок давно уже запустел, и теперь в нем кроме красной комнаты нет ни одного жилого покоя.
— Что это за красная комната?
— Да та, в которой жили все графы фон Эппштейн; в ней они родились, в ней и умирали, начиная с графини Элеоноры до графа Максимилиана.
Произнося эти слова, старик понизил голос и с тревожным видом озирался кругом. Впрочем, я не задал еще никакого вопроса; меня заняла мысль о странном поведении графа Эверарда, который жил отшельником в своем разваливающемся замке.
После ужина меня стало клонить ко сну. Я попросил старика указать мне мою спальню. Эта просьба, казалось, смутила его; он пробормотал какое-то извинение, но, оправившись от замешательства, сказал:
— Пойдемте, господин граф.
Я последовал за стариком. Мой Фидо заворчал и бросился вслед за нами. Старик привел меня в прежнюю комнату, в которой я в первый раз заметил огонь.
— Вы хотите уступить мне собственную вашу комнату? — сказал я.
— Извините, господин граф, — отвечал старик, не поняв смысла моих слов, — в целом замке нет больше ни одной жилой комнаты.
— Где же вы найдете место для себя?
— Мы ночуем в столовой.
— Этого я не позволю, — вскричал я. — Я ночую в столовой, или вы отведете мне какую-нибудь другую комнату.
— Но я имел честь доложить господину графу, что в целом замке нет более жилой комнаты, кроме той…
— Кроме той? — повторил я.
— Кроме красной комнаты.
— Но ты знаешь, что в этой комнате нельзя ночевать господину графу, — с живостью возразила старуха.
Я пристально посмотрел на обоих. Они, с заметным смущением, потупили глаза. Это затронуло мое любопытство.