— Но тогда вы не сможете стать притчей во языцех, как собираетесь.
Она усмехнулась:
— А вы за словом в карман не лезете. Мне нравится, когда вы говорите колкости.
Граф славился большим остроумием, его bon mots[1] подхватывались завсегдатаями клубов, и сейчас эта наивная похвала заставила его саркастически усмехнуться, но он промолчал, ожидая ответа на свой вопрос.
— Ладно, все в порядке! — вздохнула Петрина. — Мой ужасный, жестокий, отвратительный опекун — граф Стэвертон!
«Так я и думал!» — мелькнуло у графа в голове.
Обрывочные сведения теперь выстроились в четкой последовательности и обрели смысл.
Медленно, растягивая каждое слово, он проговорил:
— А вы, значит, девица Линдон и вашего отца звали Счастливчик Линдон?
— Как вы узнали? — вытаращила глаза Петрина.
— Потому что именно мне выпало несчастье быть вашим опекуном.
— Не верю! Это невозможно! Вы для этого, во-первых, не такой уж старый...
— Но минуту назад вы мне сказали, что я слишком стар.
— Но я думала, что вы немощный, седой и ходите с палочкой!..
— Сожалею, что разочаровал вас.
— А если вы действительно мой опекун, то что вы сделали с моими деньгами?
— Уверяю вас, насколько мне известно, они в полной целости и сохранности.
— Тогда почему... почему же вы так ужасно вели себя по отношению ко мне?
— Сказать откровенно, я совершенно забыл о вашем существовании, — отвечал граф.
Он заметил, что от этих слов Петрина вся сжалась, и, почувствовав угрызения совести, стал объяснять:
— Так получилось, что я был за границей, когда ваш отец умер. А когда вернулся, то у меня было очень много личных дел: я только что унаследовал отцовский титул, его земли и состояние. Боюсь, я был слишком занят своими делами, чтобы вникать в ваши.
— Но это вы сказали поверенному, что я должна на каникулы ездить в Харрогит и жить там в обществе кузины Аделаиды!
— Я ему поручил делать все как можно лучше, но по его усмотрению.
— Но вы знали папу?
— Мы с вашим отцом служили в одном полку, и перед сражением под Ватерлоо многие из нас написали завещания. Те, у кого были жены и дети, просили взять их под свое покровительство кого-нибудь из друзей.
— Но папа был старше вас!
— И даже намного, — согласился граф. — Но мы часто играли в карты и оба очень любили лошадей.
— И поэтому, раз вы умели управляться с лошадьми, папа решил, что и со мной вы так же хорошо справитесь! — с горечью заметила Петрина — Надеюсь, что, будучи сейчас на небесах или где бы то ни было, он видит, как прекрасно вы исполняете свои обязанности.
— Я был очень удивлен, что ваш отец так и не изменил завещание.