Он с трудом мог сосредоточиться, рассматривая сокровища, хранившиеся в великолепном графском доме, с большим искусством, украшенном знаменитым декоратором.
Перед глазами у него стояло печальное лицо Петрины, а в ушах звучал ее надрывный голос, умоляющий выслушать ее. Но он не сделал этого, он прогнал ее!
Сейчас, когда гнев улегся, граф мог спокойно обдумать случившееся. Он ясно понимал мотивы, заставившие Петрину пообещать репортеру хороший сюжет для статьи, — таким образом она спасала его от преследований леди Изольды.
Он также понял, почему леди Изольда так настойчиво желала остаться у него после отъезда принца-регента и других гостей. Тогда она сказала графу, что хочет сообщить ему нечто очень важное, но когда они остались одни, то выяснилось, что это «нечто важное» — просто желание добиться его ласк. Но этого-то он как раз и не хотел в собственном доме: совсем рядом, у себя в апартаментах, спала его бабушка, да и присутствие Петрины обязывало.
Между ними произошла словесная дуэль, точнее перепалка, и только решительность графа, граничащая с грубостью, заставила леди Изольду удалиться.
При расставании он ясно дал ей понять, что их связи пришел конец, и теперь ему стало понятно, почему она тогда не устроила сцены, приняв это известие с поразительным равнодушием. Она была уверена, что какие бы слова ни сказал граф, она заставит его жениться на себе.
Что же касалось Петрины, то свою вспыльчивость в отношении нее он объяснил нежеланием посвящать девушку в свои любовные похождения. Петрина и так проявляла излишнюю осведомленность в этих вопросах, что было крайне неприятно графу. Взять хотя бы ее пристальный интерес к положению бедных проституток! Правда, и сам он испытывал живое сострадание к этим несчастным созданиям, на долю которых выпали невероятные муки. Но он-то взрослый мужчина, с устоявшимися взглядами на жизнь! А Петрина слишком юна. В то же время он понимал, что этот интерес вызван самым благородным стремлением помочь страждущим.
Он восхищался ее желанием помогать нуждающимся, но, будучи ее опекуном, считал своим долгом помешать ей в этом.
«Это так похоже на Петрину, — размышлял он. — Обнаружить запутанные отношения между мной, Ивонной Вуврэ и герцогом могла только она!»
Когда в «Курьере» появилась статья с рассказом о пожаре в Парадиз-Роу, графу пришлось столкнуться с добродушной насмешливостью друзей и открытым злорадством врагов. Он был слишком удачлив и незауряден, чтобы люди не ухватились за возможность перемыть ему косточки из-за неверности его любовницы, что, конечно, несколько пошатнуло его репутацию в обществе.