— Знаешь, я даже не ожидала, что так запаникую, когда его увижу, - добравшись до обнаженной кожи, Соня прижалась щекой к его груди, чуть щекоча губами, когда заговорила. - Как будто мне снова семнадцать...
— Это нормально, просто ты же никому не рассказывала? - она отрицательно качнула головой. - Вот видишь... Нельзя такую дрянь хранить в себе.
Софья поджала губы и недовольно засопела, но уже через несколько секунд, страдальчески вздохнув, заговорила. Правда, так тихо, что приходилось напрягать слух.
— Он надо мной не издевался, но не упускал случая показать, что бывает с теми, кто его обманывает. Например, со мной работал парень Никита, ему было лет двадцать пять. Так вот, он начал мухлевать и договорился с одним знакомым, что они будут играть в паре. Ник якобы случайно проигрывал этому знакомому, деньги потом делили пополам. Марат об этом узнал. Что стало со вторым, я не знаю, больше о нем не слышала, а Никите сломали обе ноги. Но руки и голову не тронули - ими он зарабатывал, а ноги, вроде как, и не нужны... - зябко передернувшись, Соня придвинулась ещё ближе, почти заползая ему под рубашку. Дан, стараясь не спугнуть, медленно и осторожно потянулся за пледом, чувствуя, что Золотце заколотило от нервной дрожи.
— Ты видела, как его били? - от укутавшей обнаженные плечи ткани уютнее ей не стало. Но тут нервное, так что и теплое одеяло вряд ли поможет.
— Пришлось. Марат собрал всех, кто на него работал и заставил нас смотреть, - девушка постаралась незаметно сглотнуть. Вообще-то ей тогда тоже досталось - Соня получила урок, которого хватило, чтобы стараться демонстрировать полную покорность. Первые пару лет ей иногда это снилось - и яркий свет люминесцентных ламп, и крик парня, которому медленно и методично ломали кости. Страшнее всего было от того, что происходит все в центре города белым днем. Раньше она всегда думала, что такой кошмар возможен только в какой-то темной подворотне, ан нет... Но основной ассоциацией был привкус крови из разбитой губы, появившийся после того, как Марат ударил её по лицу. Ему не понравилось, что девочка тайком жмурилась, не желая смотреть на то, как издеваются над человеком. Правда, больше он на неё руку никогда не поднимал. - Это было страшно...
Дан знал. Не то, чтобы сам практиковал такие развлечения, но в его окружении в подобном запугивании не видели ничего необычного или из ряда вон выходящего. Хотя для ребенка, каким была Соня, это, конечно, шок.
— Ты тогда и решила убежать? - как её успокоить, все не придумывалось. Не укачивать же, как маленькую. Зато можно потихоньку гладить по спине, забираясь под домашний топик, сбившийся к лопаткам, пока она ерзала, устраиваясь.