Из соседней комнаты, такой же громадной, как спальня, а то и больше, послышался лай.
– Собака? – Маршал приподнялся на локтях. – Кажется, я знаю, где мы. То-то все знакомо, будто был уже здесь. Это квартира Сидоровича, министра здравоохранения. Он и его супруга… они друзья моих родителей… – Маршал замолчал, скривился, потом продолжил: – Попросили за собакой присмотреть, пока в отпуске, ключ дали. Их дом недалеко от небоскреба, где живут Бадоевы. – Опять скривился.
– Больно?
Маршал кивнул.
– Да ладно тебе, симулировать хватит уже. Раны твои – ерунда. В ноге самая серьезная дырка, да и то пуля навылет прошла, я перевязал уже. Но «подвеску» искорежило знатно, и комбез твой в клочья – компенсаторы приняли на себя основной удар, искусственные мышцы тоже. Короче говоря, ни то, ни другое восстановлению не подлежит. Так что, Маршал, ты счастливчик: отделался гематомами да ушибами, даже костей сломанных нет.
– Да? Отлично. – Отбросив одеяло, он рывком вскочил с постели.
И рухнул обратно из-за жуткой боли в ноге. Иначе чего бы за нее схватился, скорчив гримасу страдальца? Но все равно встал – на сей раз не так быстро. По багровому лицу струился пот.
– Я должен освободить отца. Теперь я знаю, где его держат.
Ясно. Он вспомнил-таки все, что случилось накануне. Мешанина из разрозненных осколков превратилась в витраж: крыша небоскреба, красавица Лали, ее откровения о предательстве папаши-революционера, гибель охранника и прочее в том же духе. Тарсус ведь был рядом, все слышал-видел.
Присосавшись к пакету с соком, он присел на край кровати.
– Допустим, Маршал, тебе удастся освободить бывшего министра Жукова. А дальше что?
– Ну, дальше-то просто. Мы сдадимся милиции, проведут расследование, виновных накажут…
– Точно. С вас и начнут наказывать: расстреляют раньше, чем рот откроете. На крыше перед охраной Бадоева мало руки задирал? Еще пару дырок надо, чтобы понял наконец: это не ошибка, ты вне закона со своим папашей-заговорщиком? И ты убил человека. Те, кто устроил на тебя охоту, теперь точно знают: Иван Жуков – опасный преступник, а не мальчик, которого запросто можно списать со счетов. Ты, Маршал, – враг народа, враг режима, хочешь ты этого или нет.
Тарсус уверен в сказанном на все сто, он ничуть не лукавит. И Маршал это знает, но удержаться выше его сил:
– Да, убил. Но я защищал свою жизнь и жизнь девушки…
– Гурген Аланович пожмет тебе руку и спасибо скажет.
– Я и отец, мы уедем из Москвы, затеряемся в глубинке. Союз, в конце концов, большая страна!
Тарсус хмыкнул:
– Ты что, не в курсе?