Антон Фарб, Нина Цюрупа
Дивный вкусный мир
Черносмородиновый кисель предрассветных сумерек – взбитые сливки облаков и абрикосовое зарево восходящего солнца – плескался за окном. Леопольда не сразу поняла, что ее разбудило. Сигнал телефона, настырный, как нотка кардамона в глинтвейне, не умолкал. Леопольда, застонав, перегнулась через храпящего мужа и ответила на вызов.
– Леопольда Вильямсовна? – она узнала помощницу. – Вас просят срочно прибыть на заседание Совета.
– Сейчас? Который час?
– Пять утра. Леопольда Вильямсовна, транспорт будет у вас с минуты на минуту.
– Но мне нужно… Погодите, милочка, что случилось?
Со сна голос у нее был дребезжащий, как разболтанный блендер.
– Дело государственной важности!
Под окном взревел транспорт. Муж зашевелился, просыпаясь, Леопольда соскользнула с кровати, босая, выглянула во двор – флаер, раскрашенный в цвета Мирового Кулинарного Совета, опустился прямо посреди лужайки. Так вишенкой украшают десерт.
– Леопольда Вильямсовна, вы уже выезжаете?
– Через десять минут, – твердо ответила Леопольда. – Мне нужно хотя бы умыться.
Она уложилась в восемь минут. Ни муж, ни дети не проснулись, в доме было непривычно тихо, жалась по углам винтажная мебель. Водитель распахнул перед Леопольдой дверь:
– Госпожа Леопольда…
– Вы в курсе, что случилось? – спросила Леопольда, протискиваясь на заднее сиденье.
– Никак нет.
Флаер взмыл в небо, Леопольда часто задышала, борясь с дурнотой. В пятьдесят лет отвыкаешь от предрассветных побудок – дело давно идет своим чередом, не сбоя, с авралом справится администратор. Дети уже не в том возрасте, чтобы ждать от них неприятностей, а ведь было время, когда Леопольда с мужем раз в неделю вытаскивали сына из отделения после стычек с шавермами. Что произошло? Нашествие колорадского жука на картофельные поля? Черная гниль на томатах? Очередной вооруженный конфликт между этническими и идейными борщистами из-за использования фасоли?
Под флаером, омытые компотом раннего утра, расстилались поля и леса, фермы заготовщиков и перерабатывающие заводы. Кое-где люди уже поднялись и приступили к работе.
Ближе к зданию Мирового Кулинарного Совета никогда не гасли фонари и никогда не замедлялся темп жизни – только изысканные рестораны, авторская кухня, молодежная кухня… это вам не ларьки с шавермой, жмущиеся к скучным, как овсянка на воде, многоэтажкам рабочих кварталов. Это – средоточие культуры. «Рабле», ресторан Леопольды, остался левее – отсюда не видно.
Скоро все узнаем.
Флаер заложил вираж, и взору Леопольды предстало здание Мирового Кулинарного Совета, монументальное и помпезное: сахарные кости колонн, рафинад ступеней, карамель виражей… Закружилась голова, когда флаер пошел на посадку, и на несколько минут все смешалось: Леопольда не помнила, как вышла, как ее взял под руку сам Главный Цензор, как звонко отозвался под каблуками мрамор, после смягчившись (нота шоколада в чили) ковровой дорожкой.