– Пожалуйста, – прошептал он. – Они будут здесь с минуты на минуту.
Эна отстранилась, уставилась в черноту на другой стороне бухты – там двигались тени. Думала она недолго, приложила палец к губам, присела и поманила гостя за собой. Незнакомец зашагал, припадая на раненую ногу.
Девушка направлялась ко второму разваленному дому. Он сохранился хорошо – прохудилась только крыша, даже деревянная дверь уцелела и, вздувшаяся от влаги, болталась на одной петле. Дом стоял в гиблом месте, куда не отваживались забредать даже самые смелые рыбаки. Мелкие камни валялись у стен, будто выбитые зубы.
Распахнув дверь, Эна погрузилась во мрак и двинулась по коридору. За ней топал незнакомец, тяжело дыша. От него тянуло морем, прохладой и липким, черным отчаяньем. Девушка то и дело останавливалась и поводила плечами. Ей чудилось, что непроглядная тьма сгущается и тянет лапы к ее шее.
Когда она уперлась в стену, пошла вдоль нее, пока нога не шаркнула по ржавому металлу. Эна присела и по возможности бесшумно отодвинула железную крышку, закрывающую ход в подвал.
– Иди сюда, – прошелестела она. – Я тебя спрячу. Сюда они не сунутся.
Пока незнакомец шаркал к ней, Эна расшнуровывала теплую кожаную рубаху. Когда он закрыл светлый прямоугольник двери, непостижимым образом нашел руку Эны, вцепился в нее, девушка ткнула в него рубахой:
– Надень, а то замерзнешь.
Мужчина принял дар и пробормотал зло, с уверенностью:
– Не слушай, что они скажут обо мне. Это все ложь. Я не мог так поступить!
– Ступай вниз, я тебя спрячу, – шепнула Эна, подождала, пока он спустится по ступеням, нащупала ржавую железку и закрыла лаз. – Жди меня… Просто жди.
Она хотела добавить: «Как я ждала тебя», но промолчала – он не поймет. Выскользнула из дома на улицу, прищурилась и улыбнулась морю, где маячил воображаемый Парус.
Шарахаясь от малейшего шороха, Эна направилась обратно, и тут за спиной хлюпнуло. Будто морское чудовище плеснуло хвостом. Девушка обернулась – рассекая смоляные воды бухты, с рыбалки возвращался баркас Бармалеича. Он еще утром отправился на ловлю кальмарки.
Бармалеич, наверное, стоит впереди и смотрит на спящий город, а двое его сыновей, почти невидимые за бортами, одновременно поднимают и с хлюпаньем опускают весла, за баркасом тянутся полосы рассеченной воды. Сейчас темно, и все это жило в воображении Эны.
Спрятавшись за колонну самого первого брошенного дома, девушка следила за черным пятном, скользящим по воде. Почуяв острый рыбный запах и заслышав радостные возгласы, она рванула по горе к древним башням.