– Прекрати. Я так не смогу их как следует почистить.
Фрида засопела.
– Ну извини меня, – сказал он.
Каин едва успел отдернуть руку. Фрида выпустила пилу наружу на полную длину. Раздался легкий пронзительный звон, напоминающий звук колоколов в тумане, какой, бывает, слышат в самом сердце океана сбившиеся с курса моряки. Текучее полотно пилы было сделано из света истины. Его заставила загустеть смесь крови аллигатора-альбиноса и абсолютного знания, но полотно по-прежнему оставалось очень гибким. Однако иногда, когда Фрида этого хотела, нематериальный цветок в ее голове становился вполне реальным стальным диском, зубья которого вполне могли отхватить руку.
Каин убрал щетку в сумку, стоящую у его ног, достал пассатижи. Зубья пилы Фриды предстояло развести.
– Держись крепче, – предупредил он.
Фрида взялась за длинную круглую ручку, специально для этих целей установленную в основании дивана. Каин зажал пассатижами один из зубьев и аккуратно отогнул его. Эта процедура требовала не столько силы, сколько ловкости, но Каин уже обладал большим опытом по этой части. Каин взялся за следующий зуб. Попутно он рассеянно и с досадой размышлял о двух банках зеленого горошка, которые лежали в сумке между точильным бруском и банкой смазки.
Все необходимое для ухода за оружием он купил в супермаркете сегодня утром. С одной стороны, Каин одобрял идею супермаркетов. Необходимость каждый раз рыскать по городу в поисках лавчонки, которую всегда содержали какие-то подозрительные типы, очень утомляла его. Нужные вещи и инструменты всегда валялись в этих заведениях где-то между приворотным зельем и сушеными ушами эльфов, и приходилось долго их искать. К тому же, в этих лавочках всегда воняло. Теперь смазка для некромеханического оружия скромно стояла на одном стеллаже с машинным маслом от ведущих производителей, что значительно убыстряло процесс. Но в супермаркетах можно было столкнуться со злом гораздо большим, чем просроченное приворотное зелье (оно, как известно, вызывает неостановимое сексуальное желание, что по-своему тоже утомительно). А именно – можно было нарваться на распродажу. Каин сам не заметил, как бодрая девушка на кассе всучила ему две банки горошка по цене одной, хотя ему не была нужна ни одна и ни за какую цену.
Каин поморщился. Он не любил зеленый горошек.
«Она – сама свобода, и она освобождает, потому что освободить человека можно только из любви к нему…»
Аквалитас больше не мог читать. Он положил книгу на столик рядом и теперь смотрел в окно – в то, за которым кричали о неграх. Из него открывался отличный вид на статую Свободы.