— Андрей, — Руд и положил руку ему на плечо, — сейчас мы сделаем крутой поворот направо. Там будет стоять машина, в которую вы мгновенно должны пересесть. Задняя дверца машины будет открыта. Не забудьте свой саквояж… А пока держитесь покрепче.
— …скорость шестьдесят, — сказал Лоуренс, — следующий перекресток.
И тут Андрей даже зажмурился — из боковой улицы поперек их движения выползал огромный туристический автобус. Где-то справа и сзади завизжали тормоза. Мари резко нажала на газ, и их машина, словно прыжком, проскочила вперед перед самым носом автобуса.
Рудольф оглянулся назад. Несколько шедших за ними машин рассыпались веером, встали на встречную полосу, на левый и правый тротуары и в секунду перегородили проезд. Где-то там застряла и машина преследователей. Мари, резко затормозив, повернула направо и сразу остановилась, чуть не стукнув впереди стоящую машину.
— Бегом! — крикнул Руди. Андрей тут же выскочил, и забравшая его машина исчезла за поворотом.
— Мистер Городецки, — произнести «и» краткое в конце фамилии Андрея Доулингу было никак не по силам, — мне хотелось бы познакомиться с вами поближе.
Они сидели в гостиной той квартиры, куда доставили Андрея после стремительного побега с аэродрома. С тех пор прошло три дня, но и трех дней хватило вполне, чтобы довести Городецкого до предельно взвинченного состояния. Жаловаться на что-либо было трудно. Трехкомнатная квартира на четвертом этаже в самом центре городка располагала к отдыху и покою. В распоряжении жильца было все, что только он мог пожелать. Но Андрей находился не в том состоянии, чтобы радоваться набитому свежими продуктами холодильнику, или набору видеокассет, или бару, переполненному напитками. Поэтому обращенные к нему слова Доулинга он воспринял без должного энтузиазма.
— Мистер Доулинг — кажется, так мне рекомендовано вас называть, — не слишком любезно начал Андрей, — жизнь научила меня быть разборчивым в знакомствах. Допускаю, что я многим обязан вам. Однако я не принимал на себя никаких обязательств. Если это в вашей власти, обрисуйте мне, пожалуйста, ситуацию, в которой я оказался, и, по возможности, разъясните, чего от меня хотят?
Доулинг с любопытством разглядывал сидящего перед ним человечка — именно так ему хотелось назвать Андрея, — тощего, с возбужденно блестящими глазами, с обтянутыми кожей скулами, четко прорисованными костями рук. Если бы не Лоуренс, явно заинтересованный в этом симпатичном нахале, Доулинг просто выставил бы его за дверь, предоставив превратностям судьбы, выпадающим на долю всякого иммигранта.