– Талия, ты передумала? – дотронулся до моей ладони папаша Грэм. – Послать за Гельмом?
– Я? Нет, что ты.
– Он не вернется, – разъяснил присутствующим политику соседского властелина Бониэль. – Я только что из королевской Академии, там объявлена повышенная степень готовности, все ждут, когда начнется война.
– А как она начинается, Боня?
– Тебе лучше бы этого не узнать, Талия. В королевский дворец прибывает всадник на черном коне и бросает к ногам нашего короля сокола, пронзенного стрелой.
– Давно ничего подобного не случалось, – со вздохом произнесла обслуживающая нас Эммануэль.
– Не бойся, Таша, – улыбнулся мне Миканиэль, – мы с тобой.
Боялась ли я? Я не знала. Как должна реагировать девушка, из-за которой начнется кровопролитие? Хотя по большому счету, это король Теобор с герцогиней виноваты во всем произошедшем. Нечего было подставлять меня королю Гельму! Они ведь заранее знали мой непримиримый характер. Из-за него меня и выбрали! Другое дело, что они хотели этой войны, они инициировали ее мной.
Таким образом, я попыталась успокоить свою совесть, нашептывающую мне, что если бы я согласилась обвенчаться с Гельмом, то жертв могло не быть вообще. Я одна против гибнущих воинов?! Но нет! Король Теобор до такой степени хочет войны, что нашел бы другую причину ее разжечь. Нет, я ни в чем не виновата. Моя совесть чиста.
– Какой кошмар, – заломила руки мачеха. – Как будем спасаться?
– Женщинам нужно ехать в дальнюю провинцию, – угрюмо заметил папаша Грэм. – Сборы начнете сразу после ужина, карету я приказал заложить к ночи. Дорогая, тебе с Эммануэль и Талией будет не страшно…
– Со мной?! Я не поеду! Я отсюда никуда не поеду! Из-за меня все началось, мной пусть и закончится.
– Тебе лучше поехать, Таша. Так будет безопаснее.
– Микки, ты ничего не понял? Я не оставлю Светку! И тебя…
– Она не поедет, па. Мы с Бониэлем берем ее под свою защиту.
Папаша Грэм горестно взмахнул рукой, мачеха возмущенно фыркнула, Эммануэль посмотрела на меня восторженно, как на героиню.
– Я отправлюсь с армией, – пожал плечами Бониэль, – рассчитывай на себя, брат.
– Какое потрясение! – мачеха кинулась обнимать Бониэля. – Сынок! В армию! Там убивают…
Я всхлипнула. Блин, Боню жалко!
– Не переживай, – Микки сжал мою ладонь. – Я с тобой. Все будет хорошо. Ты мне веришь?
– Верю.