Знаете, я никогда не любила маменькиных сыночков! Они отлично воспитаны, здесь к ним не придерешься. Но любить и бороться за свою любовь не умеют, и во всем слушают мамочку. Вот если бы герцогиня не поспешила сажать сына на трон, неизвестно еще, чем бы захват власти закончился. Но в любом случае, все должно быть справедливым.
Принцессу Эделер, супругу свергнутого короля Теобора, с охраной отправили к отцу. Она скрежетала зубами от ярости и грозилась начать войну, чтобы вернуть королевство под свою власть. Но никто не верил, что ей удастся это сделать. Ее проводили под покровом ночи, подальше с глаз.
На утро решили созвать горожан на центральную площадь для того, чтобы выбрать членов парламента. Этим руководил Струве, Бониэлю поручили восстановить армию, свободное королевство все еще нужно было защищать. Миканиэль… ах, я бы хотела, чтобы он занялся исключительно мной, но понимала важность поставленных перед ним задач. Миканиэль проводил переговоры с Эдбергами, герцогиня выторговывала себе льготы и поощрения. Я же искала по разоренному дворцу Альдагиру, чтобы поговорить с ней на счет Кольцовой, быстрый отъезд подруги омрачал мое хорошее настроение. Но безуспешно, феи нигде не было. К тому же вредная герцогиня перевела стрелки часов, и я опоздала к ужину-завтраку. Пришла, когда все уже сидели за столом и, как казалось, мирно беседовали. Извинилась и села на пустующее рядом с Микки место.
– …Конституционная монархия поможет нашему королевству встать с колен и не опозорит верховного правителя перед соседями, – вкрадчиво вела политическую беседу несостоявшаяся мать короля.
– Конституционная монархия? – нахмурился Миканиэль. – Это что еще такое?
– Позвольте мне объяснить…
– И объяснять тут нечего, – встряла я. – Это, Микки, когда в стране есть король, но он всего лишь номинальная фигура. Как всамделишный шахматный – шаг в сторону и мат, двигаться дальше своего носа не может. Ему парламент мешает в виде пешек, коней, слонов и прочих фигур.
– Герцогиня, вы предлагаете оставить короля под властью парламента?! – изумился Эдберг.
– А что еще остается делать, дорогой?! Соглашайтесь, Миканиэль Грэм, соглашайтесь. Этим вы искупите свои грехи! О, небеса, услышьте мать!
– Герцогиня, не истерите, – усмехнулась я.
– Народ завтра решит, – бросил Миканиэль. – Насколько можно ограничить власть короля?
– О-о-о, – вздохнула я, – для этого следует написать Конституцию – основной закон страны.
– Я готов над ней поработать, – заявил Эдберг, увидевший свет в конце тоннеля.
– Если понадобится, мы подберем для этого специалистов, – не согласился с ним Микки.