Ох, как же я, оказывается, ошибалась!
Господин Струве пришел перед обедом, когда Эммануэль пригласила всех на суп из черепашьих лапок. Я такую гадость никогда не ела, бедные Ниндзя! Мачеха приняла его с распростертыми объятиями, повела с ним интеллигентную беседу о том, как тяжело живется дамам высшего света, вынужденных принимать в своем доме не пойми кого. Господин Струве слегка опешил, затем покраснел, надул и без того пухлую физиономию с тонкой полоской редких усиков, блеснул лысиной, отражая солнечный свет, после чего закашлял. Мачеха многозначительно кивнула в мою сторону и возвела глаза к потолку. Господин Струве явно обрадовался, крепко пожал ее руку со словами «Мужайтесь, дорогая» и принялся поедать суп с таким аппетитом, словно его кормили единственный раз в жизни, и наесться нужно было на всю оставшуюся ее беспросветную часть.
Пришлось высидеть с ними за столом добрую половину обеда, мешая ложкой мутную жижу с неприятным запахом. Правда, следующее блюдо получилось у Эммануэль вкусным – телячьи отбивные под луковым соусом. Здесь уже я показала, что мне нужно отъесться на всю жизнь. Глядя на меня, господин Струве крякал и бормотал что-то непонятное. Наверное, сожалел, что к своему преклонному возрасту потерял много зубов, и жевать ему мясо больше нечем.
Микки сидел с нами задумчивый и скучный. Если раньше он веселил шутками и сглаживал разговор, то сейчас вообще не принимал участие в беседе. После сладкого я кивнула ему в сторону дверей, следовало сбегать и проверить Светку. Мало ли чего там случится, я должна быть рядом с подругой в тяжелую минуту ее возвращения к действительности. Ведь это такой удар – очнуться в чужой кровати среди толпы незнакомых мужиков. Кольцова, конечно, не Синий чулок, но не до такой степени демократичная в межполовых отношениях. А рядом ни феи, ни волшебницы, ни одного доброго человека! Этим самаритянином стану я.
Наскоро проглотив яблочное суфле, я извинилась и встала.
– Куда ты, милочка? – встревожилась мачеха.
– Пойду прогуляюсь!
– Какой кошмар! Ты же понимаешь, дорогуша, что одной появляться на улице тебе нельзя.
– Микки, ты проводишь меня?
– Микки сейчас будет занят, Талия.
– Чем это интересно?
– Какая бестолочь! Разумеется, беседой с господином Струве.
Тот кивнул с многозначительным видом и пробубнил:
– Вам тоже желательно остаться, леди Талия Грэм.
– Ладно, – я не стала с ними спорить. – Начинайте без меня!
– Ты куда?! – не унималась мачеха.
– Пойду смотреть, что мне прислал герцог в розовой коробке! Что, нельзя?
– Какая досада! Можно, разумеется. Но сейчас же вернись.