И меня, воспитанного мальчишкой на книжках любимого М. Рида, К. Дойла и Р. Л. Стивенсона, осенило: а не знают ли эти писатели, не помнят ли они что о Р. Баллантайне, ведь жили-то все в одной эпохе и в Англии.
Догадка моя подтвердилась.
Внимательно я читал восторженные воспоминания знаменитого Р. Л. Стивенсона о своем детстве.
«Первый писатель, с которым меня свела судьба, был Роберт Луис Баллантайн. Читателю, скорее всего, незнакомы его произведения; им, как мне представляется, едва ли уготовлено бессмертие, но в мое время они пользовались у детей чрезвычайной популярностью.
Я сам усердно штудировал его сочинения; и когда мистер Баллантайн задумал написать книжку, в которой роль главного героя отводилась моему деду, меня пригласили на обед к дяде, чтобы с ним познакомиться, — мое ликование нетрудно себе представить».
И здесь впервые встретилось мне описание импозантной личности разыскиваемого мною писателя.
«Мистер Баллантайн оказался на редкость красивым человеком с окладистой черной бородой; он рисовал и показывал свои рисунки; он играл на рояле, что по тем временам среди мужчин было редкостью; и, кроме того, он пел песни, а нам с двоюродными братьями полагалось хором подпевать.
За беседой мистер Баллантайн еще более возвысился в наших глазах: выяснилось, что для какого-то очередного из своих недолговечных сочинений он изучал жизнь пожарных, недавно помогал тушить пожар и, помнится, собственными руками спас человека.
Одним словом, чтобы я там не думал сейчас о произведениях мистера Баллантайна, встреча с таким бодрым, красивым, деятельным, музыкальным и отважным человеком очень усилила врожденное пристрастие мое к писателям».
Задумался теперь я над сей загадкой. Прав ли был Стивенсон, говоря о недолговечности и сиюминутности романов Баллантайна, или же лукавил, завидуя и оговаривая старшего кумира, будучи сам известным писателем.
Разгадку могла дать лишь точная информация: переиздавались ли после смерти Баллантайна его сочинения, какие, где и когда.
Может, он действительно канул навсегда со своими негожими романами в небытие?
А что же скажет сэр Конан Дойл? Разыскал я-таки и его мнение.
Конан Дойл выразился вполне ясно о влиянии на него книг приключений.
«С тех пор, — говорил он о детстве, — мне приходилось на самом деле стрелять медведей и охотиться на китов, но все это ни шло, ни в какое сравнение с тем, как я пережил это впервые с мистером Баллантайном и капитаном Майн Ридом в руках. М. Рид, Р. М. Баллантайн, автор «Кораллового острова» — пора мальчишества».
А известный английский библиофил Э. Квейл сказал предельно ясно: