– Знаешь, – возмутилась я. – Я всё делаю хорошо. Всё, за что берусь. Либо берусь и делаю хорошо, либо не берусь вовсе. Вот и ты, давай, соответствуй уже. Сделай, наконец, что-нибудь так хорошо, чтобы мне все подруги завидовали.
Я сказала то, что давно думала, и испугалась, что Серёга на меня за эти слова обидится. Ругаться с ним перед отъездом совершенно не хотелось, но и не хотелось также, чтобы он со страху никуда не поехал. Поэтому я ободряюще погладила его по плечу. Как ни странно, Серега не обиделся.
– Страшно мне, – сказал он и посмотрел на меня жалостно.
– Понимаю. Мне тоже страшно бывает. Особенно, когда я куда-нибудь в Новый Уренгой или Нижневартовск лечу. Но ты ж не в Уренгой, а в Канаду. И не на ровное место в чистом поле, а по приглашению солидного университета. Тебя ждет гарантированная работа и приличная зарплата, по крайней мере, на период стажировки. А в случае чего, если не сложится у тебя там, вернёшься, – я не удержалась от тяжкого вздоха. – Будем тогда решать, как дальше жить.
– Все равно страшно. Я ж и языка-то толком не знаю. Канадского.
– Не бойся, во-первых, ты не один летишь, а с начальником. Пусть он за двоих боится. Во-вторых, вас встретит добрый дядя, который, наверняка, говорит по-русски. В-третьих, в формулах твоих и молекулах тебе русский язык, как и английский или французский совершенно ни к чему. Работу свою ты знаешь, так что бояться тебе нечего. Какая разница, где в лаборатории торчать, дома или в Канаде? Только в деньгах есть разница, и большая! Тебе всего-то и надо будет, когда с работой вашей всё прояснится, снять квартиру, чтобы было нам, куда с Павлушей приехать, да узнать, где ближайшая школа. А уж я там дальше сама всё устрою. И Павлушу в школу, и себя на работу. Если, конечно, ты не станешь зарабатывать столько, что мне и работать не придется, – от этих приятных фантазий я аж замурчала и зажмурилась.
Больше Серёга упираться не стал, однако, всю ночь не спал, ворочался, а когда я везла его в аэропорт, лицо его стало и вовсе зеленого цвета. Видимо своим волнением он захватил и меня так, что я даже телефон свой в машине оставила. Это я-то, которая с телефоном в туалет ходит! Однако при виде жизнерадостного Капитонова мы оба слегка успокоились. Серёга на прощанье целомудренно поцеловал меня в щеку, как клюнул, и уныло побрел сквозь таможенный контроль.
Жена Капитонова Лиля подмигнула мне и сказала, потирая руки:
– Ну, вот, сбагрили наконец-то! Давай, что ли по коньячку? Это дело отметить надо.
– Я бы с удовольствием, но не могу, я за рулем, – тоскливо отказалась я, хотя коньячок мне бы точно не помешал.