– Я могу за вами заехать и на машине довезти.
– Обойдусь. На метро быстрее, – отказалась Алевтина Ивановна и подумала:
– «Довезет она меня. Да с ней ездить – это надо камикадзе быть. Опять же в этой её коробчонке по дороге в пробках надо будет беседу поддерживать. А о чем мне с ней беседовать? Про сына моего, ей скучно. Про Павлушу ей слова не скажи, она его по науке воспитывает, ни по какому вопросу ей моё мнение не интересно. У неё на всё своё мнение есть, остальные неправильные».
– Спасибо, Алевтина Ивановна! Большое спасибо. Вы меня очень выручили.
– Не за что. Это я не тебя выручаю, а Павлушу, ну и сына моего каким-то образом тоже, – Алевтина Ивановна позволила себе немного поворчать. Для порядка. А то и так, как Сивка-Бурка. Только свистни, она и рада бежать.
– Всё равно спасибо.
– Пожалуйста. До завтра. – Алевтина Ивановна нажала отбой и тяжело вздохнула.
Вот уж точно. Заради собственной невестки она бы и пальцем не пошевелила. Что и говорить, Серёженьке, любимому и единственному сыну Алевтины Ивановны в жизни не повезло. Напоролся он на эту …, не знаешь тут даже, как и сформулировать. Нет, невестка, конечно, в целом положительная. Из себя ничего такая, внешне, можно сказать, эффектная, не курит, вежливая, воспитанная, работящая опять же. Что да, то да. Вон по всей стране мотается. По несколько самолетов в день у нее бывает. Ужас просто! Это вам не бумаги с места на место от звонка до звонка перекладывать, или где-нибудь в отделе кадров сидеть, как всю жизнь просидела Алевтина Ивановна. За сущие гроши ведь сидела. Конечно, в последние годы ей зарплату очень прилично прибавили. Так теперь сватье, да и невестке большая пенсия Алевтины Ивановны покоя не дает. Мол, не заслужено дали. Радовались бы, что хоть у кого-то пенсия такая, чтоб с внуком можно было беспрепятственно оставаться. Ну, да не о том речь. Плохо то, что невестка кроме работы своей ничего больше делать не хочет, ни до чего ей дела нет. Павлушу на няню свалила, в этом, наверное, всё её научное воспитание и заключается, а Сережу так и вовсе забросила. Ухоженного-то мужика сразу видно. Ухоженный мужик весь из себя ладный, холёный, аж лоснится. Да, вон, хоть бы на супруга Алевтины Ивановны посмотреть. Ему скоро сто лет в обед, а он вон какой орёл. А Серёженька в лучшие-то свои годы наоборот худющий, кожа да кости, бледненький и замусоленный весь какой-то. А самое главное – в глазах у него тоска беспросветная. За что ни возьмется, всё-то у него из рук валится. Вот Алевтина Ивановна, как может, и помогает. Когда с Павлушей посидит, когда обед сварит, когда бельё погладит. Понимает, что невестке некогда, вот горы не глаженого и копятся. Давеча невестке мультиварку подарили. Для экономии времени и облегчения домашнего труда. В этой мультиварке чёрта лысого приготовить можно так, что пальчики оближешь. Так она аж вся искривилась. Не нужна ей мультиварка, айфон ей подавай. Так ведь и не пользуется мультиваркой этой. Можно подумать, Алевтина Ивановна не знает. Она всё знает. И доподлинно знает, что её Серёженька раньше не такой был. И в школе он хорошо учился, кружки свои биологические исправно посещал, еще и спортом успешно занимался. Кандидат в мастера спорта, между прочим, по плаванию. И университет он с красным дипломом закончил, и на кафедре его работать оставили, и в аспирантуру без разговоров сразу приняли, правда, тут он Катьку свою и встретил. Вот всё сразу и пошло наперекосяк. Диссертацию с трудом защитил, на кафедре только благодаря руководителю своему профессору Капитонову держится, слава богу, но и там на вторых ролях, да на подхвате так и остался. Из всего этого Алевтина Ивановна сделала вывод, что это невестка так на её сына плохо влияет. Оплела ему руки ноги, как паук, и всю энергию из него высосала. Уж до чего Серёженька не хотел в Канаду ехать, всё боялся от юбки невесткиной оторваться. Однако ничего, справляется и без неё. Вон, хоть письма его почитать. У него же дела хорошо пошли, поправился даже, а уж на фотографиях видно, что глаза у него загорелись.