— Я был там, — хрипло прошептал Бристоу. — Я находился в квартире матери. Если Тони там не было, это его проблемы. Тебе не доказать, что меня не было.
— Я доказываю утверждения, а не отрицания, Джон. Речь лишь о том, что все твои алиби развеялись в прах, если не считать показаний твоей оглушенной таблетками матери. Но чисто теоретически давай все же предположим, что в то время, когда Лула сидела у вашей полуживой матери, а Тони трахал Урсулу в каком-то отеле, ты по-прежнему прятался в квартире номер два и обдумывал более радикальный способ решения своих финансовых проблем. Ты выжидал. Потом нашел в шкафу черные кожаные перчатки, присланные кем-то в подарок Диби, и надел, чтобы нигде не оставить своих пальчиков. А вот это уже выглядит подозрительно. Не ровен час, кто-нибудь подумает, будто ты замышлял действия насильственного характера. Наконец, вскоре после полудня, Лула возвращается домой, но, к сожалению для тебя — а ты наверняка смотрел в глазок, — не одна, а с подругами. В итоге, — голос Страйка стал жестче, — твое положение становится совсем незавидным. Защита, конечно, могла бы настаивать на версии непредумышленного убийства: несчастный случай, легкая стычка — и Лула падает с балкона. И все было бы хорошо, но есть одна загвоздка: ты слишком долго просидел в засаде, зная, что у сестры гости. Человек, помышляющий лишь о том, чтобы вытрясти из сестры кругленькую сумму, мог бы, конечно, дождаться, когда она останется одна, но ты уже это пробовал — и ничего не вышло. Так почему было не подняться к ней домой: она, скорее всего, повеселела да к тому же не стала бы скандалить в присутствии посторонних. Уж сколько-нибудь выписала бы, чтобы только отделаться.
Страйк почти физически ощущал волны страха и ненависти, исходящие от скрываемой мраком фигуры по другую сторону стола.
— Но вместо этого, — сказал он, — ты ждал. Ждал весь вечер, видел, как она вышла из дому. К тому времени ты, должно быть, уже был на взводе. Но зато успел наметить предварительный план. Ты наблюдал за улицей; точно знал, кто есть в здании, а кого нет; прикинул, можно ли будет смыться по-тихому, без свидетелей. Ну и напомним для справки: ты уже убивал. А это меняет дело.
Бристоу резко дернулся, даже нагнулся вперед; Страйк напрягся, но Бристоу остался сидеть на месте, а Страйк ощутил незакрепленный протез, прислоненный к ноге.
— Глядя из окна, ты увидел, как Лула одна вернулась домой, но у входа все равно толпились папарацци. Вот тут ты приуныл, да? И вдруг — о чудо! будто сама судьба решила помочь Джону Бристоу! — они разошлись. Почти уверен, им что-то шепнул постоянный водитель Лулы. Его хлебом не корми — дай пообщаться с прессой. Улица опустела. Момент настал. Ты натянул толстовку Диби. Большая ошибка. Но признай, тебе столько раз везло, что хоть где-то должен был случиться прокол. И тогда — здесь я отдаю тебе должное, потому что долго ломал над этим голову, — ты вытащил из вазы несколько белых роз, правильно? Вытер стебли — не так тщательно, как следовало, но все же, — вышел с цветами из квартиры номер два, снова оставив дверь приоткрытой, и по лестнице поднялся на этаж выше. Кстати, ты не заметил, что со стеблей немного накапало. Уилсон потом даже поскользнулся. Ты постучался в дверь. Лула смотрит в глазок — и что она видит? Белые розы. До этого она стояла на балконе и смотрела на улицу — поджидала своего новообретенного брата, а он тут как тут — умудрился зайти так, что она и не заметила! В волнении она открывает дверь — и ты уже в квартире!