— Говорит местная служба радиостанции Би-Би-Си. Сначала о новостях к этому часу. С вами Филип Эш.
— Минутку, минутку, я ничего не слышу. Мне нужно настроить приемник.
Миссис Джонс делала вид, что крутит ручку, и Филип начинал вещать громким голосом:
— Прошлой ночью Лондон подвергся самому сильному налету бомбардировщиков за всю войну. Бомбы упали на школьное здание на Питтс Роуд и на электростанцию на Херлстоун Парк. Было сбито двести шестнадцать бомбардировщиков противника…
— Вот это новости! — радовалась миссис Джонс. — Мы им на этот раз хорошо всыпали!
— …Остальные участники налета были вынуждены повернуть назад.
— Так им и надо, черти проклятые!
— «Велингтоны» королевской авиации осуществили налет на Берлин, выведены из строя стратегические цели противника. Нашим трем самолетам не удалось вернуться на базу.
— Бедные парии. Я надеюсь, что они выпрыгнули с парашютом.
— Мы заканчиваем передачу новостей к этому часу.
— Теперь ты можешь вылезать и попить свой чай.
Миссис Джонс была уже немолодой, но принимала активное участие в войне. Она собирала шрапнель и фольгу и всегда что-то вязала для солдат. Она даже пожертвовала своими алюминиевыми формами для желе, отдав их бойскаутам, которые собирали металлолом по домам.
* * *
— Может быть, они пригодятся для «Спитфайров», — сказала она. Если она замечала пролетавший мимо английский самолет, то всегда кидалась из кухни к двери и показывала на него своим запачканным пальцем. — Вон летят мои формы для желе, — говорила она. — Ты видишь и. Они у него на фюзеляже.
Сентябрь выдался солнечным и теплым. Англия находилась в состоянии войны уже год. Налеты становились все сильнее и сильнее, и иногда по утрам мать показывала Филипу, какой ущерб был нанесен за ночь. Была сильно разрушена Пемберли Роуд. Пять домов на этой улице лежали в руинах. Один дом был расколот пополам. На самом краю был виден рояль со стоящей на нем вазой с искусственными цветами. Рояль не пострадал от взрыва. Среди груды развалин на боку лежала детская кроватка, на которой висела и покачивалась кукла-пугало.
— Господи, какой ужас! Бедные души! И все это случилось неподалеку от нас!
Лилиан Эш вернулась домой совершенно разбитая. Она говорила, что все это стоит у нее перед глазами и что она не сможет из-за этого спать ночью.
— Зачем ты тогда туда ходишь и смотришь? — раздраженно спросил муж.
— Не стоит закрывать глаза на подобные вещи.
Налеты ужесточались, и начались разговоры о порядке эвакуации.
— Филип должен уехать, — сказал отец. — Ему следовало уехать в самом начале, но ты меня не слушаешь.