Он получал пенсию каждую неделю и настаивал, чтобы Линн брала у него половину пенсии на хозяйство. Что бы ни говорили ему Линн или Чарли, ничто не могло переубедить его.
— Я всегда предпочитал платить за себя сам, — обычно отвечал он им.
У него оставалось пять шиллингов, из них он покупал себе табак и иногда выпивку. Он даже стал меньше курить, и когда приходил в «Фокс и Кабс», мог пить пинту пива целый час.
— Джек, ты теперь живешь не торопясь, как джентльмен, — говорил ему Фред Оукс.
— Да, именно так, — соглашался Джек. — Кстати, у входа я оставил повозку и пару лошадей.
Как-то вечером, когда он был в баре, пил пиво и разговаривал с Линн, Фред подошел к ним и обнял ее за плечи.
— Ты налила пиво бесплатно своему отцу, да? Хорошо, я не против. Но только, если это всего одна пинта за вечер!
У Джека почернело лицо, он допил пиво и поставил пустую кружку на стойку.
— Я всегда сам плачу за выпивку. Так было всю жизнь. Когда у меня нет денег, я не пью!
Он повернулся и вышел. Фред смущенно захихикал.
— Господи, какой же смешной человек твой отец. Я не думал, что он станет так реагировать, — сказал он. — Я же просто хотел пошутить, ты же это знаешь.
— Вот как? — сказала Линн. Она отошла от него. — Отец воспринимает все по-другому. Вот так. Он больше никогда не придет сюда.
— Он не понимает шуток?
— Нет, и оскорблений тоже!
Она не могла прийти в себя весь вечер, и после работы, когда Фред запирал дверь, Линн сказала ему, что больше не станет у него работать.
— Только потому, что я сказал что-то не то твоему отцу?
— Да, и из-за этого тоже. Но есть и другие причины.
— Бог ты мой, что еще?
— Это мое дело, — строго ответила она.
Фред внимательно посмотрел на Линн, он начал что-то понимать.
— Ты уже сказала об этом старине Чарли? — ухмыляясь, спросил он.
— Конечно, — сухо ответила Линн.
— Тебе еще рано беспокоиться. Судя по тебе, это произойдет еще не скоро.
— Все равно, я уйду на следующей неделе.
— Хорошо, если ты так настаиваешь.
— Да, — сказала Линн, — я уже все решила.
Ей никогда не нравилась работа в «Фокс и Кабс», и когда в конце следующей недели она оставила эту работу, Линн ни о чем не жалела, кроме денег, которые она перестала там получать.
— Не думай об этом, — сказал Чарли. — Я прилично зарабатываю, не правда ли? Я могу себе позволить завести ребенка сейчас и потом!
— Ну, я надеюсь, что только одного.
— Конечно, по одному каждый раз, и не больше!
Когда стало ясно, что Линн беременна, Чарли был так взволнован, что больше ни о чем не мог думать. Как-то он отправился в Овербридж и вернулся домой с великолепной колыбелькой, купленной в мебельном магазине Джонсона. Она была нежно-голубого цвета с розовыми и белыми маргаритками по стенкам, одна из которых могла подниматься и опускаться. Он также купил все, что должно быть в колыбели: мягкий бело-розовый матрасик, маленькую розовую подушку, отороченную кружевом, два одеяльца, две простынки и розовое атласное покрывало.