Также мы не склонны оседать на одном месте и, так сказать, врастать в него корнями. Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря, не так ли? А возвышение и низвержение империй с городами происходит постоянно — вот и приходится кочевать, ища не лучшего от хорошего, но всего лишь места, где тебя если обчистят, то умеренно, а коли прибьют, то не до самой смерти. (Хотя смерть в философском смысле — условное понятие.) Так действовали родовитые космополиты; в нынешний век миграций это не указывает ни на какую прирождённую зловредность.
В общем и целом, если собрать достаточное число нас в одном месте, мы невольно выдадим себя как родовым сходством, так и отчётливой инаковостью. Но это нужно ещё немало постараться. Исхитриться, одними словами. Я имею в виду в равной степени и тех из нас, кто бросает приманку и сопоставляет, и тех, кто приманку заглатывает — с единственной целью демаскировать себя. Поохотиться на охотника и подцепить на крючок рыболова. Раньше приходилось быть настороже и защищать наших дерзких отпрысков.
Теперь никому из людей не хочется давать нам какое-либо определение.
А ловить ловцов ныне без надобности. Сами набегают.
Наш народ гораздо меньше вашего: пропорция примерно один к десяти тысячам, банзай! Вас двадцать пять миллионов — нас две тысячи с половиной. Вас семь миллиардов — нас семьсот тысяч. Ложка соли в океане пресной воды. В мире сплошных мегаполисов концентрация возрастает, но это нисколько нам не вредит, напротив: святому отшельнику труднее сохранить инкогнито, чем грешному гражданину Вселенной, с головы до пят обложенному правильно составленными бумагами. Хитрить со всеобщей паспортной системой мы, кстати, начали ещё тогда, когда вид на жительство вдавливался остроугольным стилем во влажную глину. Это никакая не проблема: в многомиллионной деревне проворачивать наши дела куда проще, чем в обычной, тем более когда везде имеются свои люди.
Главное село государства по имени Стекольна — великолепная, сверхсовременная крыша для моей личной семьи. Поскольку невдалеке расположена резиденция Патриарха, местные секонд-хенды и салоны подержанных иномарок переполнены элитным товаром, коему лёгкая потёртость и обкатанность лишь придают стиль. Продукты можно купить, если захочется, у мелких фермеров, которые избегают химии и генных модификаций, а что дом или квартиру приходится арендовать — оно при наших родовых и семейных привычках несравненно удобнее, чем без конца вступать в отношения купли-продажи.
Да-да, вы поняли верно. У нас тоже есть семьи, которые любят держаться вместе, невзирая на то, что вероятность обнаружения оттого повышается. Терминология, как и несколькими фразами выше, — не моя; полицейская. Мне приходится обеспечивать взятками спокойствие моей жены, милого паренька по имени Трюггви, названых дочерей Рунфрид и Синдри — а кроме них, трёх (обычно — даже более) наших почек, которые пока не имеют истинных имен: только фигурирующие во взрослых паспортах.