Оплодотворённая клетка. Зачем-то она дрейфовала в околоплодных водах, как зверёныш, и, в точности как он, прибилась к маточной стенке лишь в минуту, которую сочла наиболее подходящей. По иронии судьбы это было время заключительного оргазма. И гибели лона.
Что на меня нашло? Да то, что в таких случаях находит всегда.
Я схватила смотровое зеркало, самурайский нож и чистую пробирку из запаса…. В общем, я зачерпнула это микроскопическое дитя, не повредив наружных тканей и почти не изуродовав внутренних. Вместе с жидкостью, где оно покоилось.
Кажется, я проделала кое-что ещё более глупое. Заткнула отверстие стекляшки потным пальцем и поднялась в мансарду как была.
Второе глупостью как раз не было, в отличие от первого. Надо было торопиться.
Хьярвард как раз возился с образцом физиологического раствора, который они готовили для очередной грудничковой кюветы. Уже не опыт, но пока и не отлаженный процесс. В дальнейшем планировалось бережно отделять мужские зародыши от их отцов и помещать в запечатанный сосуд: дополнительная мера предосторожности. Дирга с двухмесячным пивным брюшком не совсем легко представить себе на фронте, в разведке и постели новой Мата Хари.
— Отец, мне нужен ваш новый агрегат, готовый к действиям, — я без лишних слов подняла перед собой принесенное.
Он понял. Нам лишних слов не требуется.
— Твоя клиентка оказалась беременной? Это слишком рискованный эксперимент, знаешь.
— Лучше скажи, что все номера в гостинице заняты.
— Не людьми и хорошо подрощенными.
— Считай, что это мой ребёнок. На риск — иду. Базовая среда ведь все время одинаковая? Различаются только питательные и витаминные добавки? Так чего ж ты…
В общем, отец вырвал у меня из рук пробирку, отхлопал по щекам для большей вменяемости и отправил вниз: наряжаться, вызывать спецслужбу и убирать кабинет.
Никому ничего не объясняя, по счастью.
Наш гомункулус, наше дитя in vitro выжило. Мальчик рос куда медленнее дирга, примерно так, как человеческое дитя вызревает в матке, но был по виду вполне нормальным. Когда ему исполнилось девять лунных месяцев, мы устроили найдёныша в хороший приют, оснащённый всем необходимым для воспитания сирот. Широко известный под кодовым названием «Дом Сидра». Дети оттуда расходились быстро и попадали в хорошие руки.
Дальнейшую судьбу малыша мы выяснять поостереглись — ни к чему ломать человечку жизнь.
Я погрузила паренька на сиденье позади себя, выдала запасной шлем с полупрозрачным забралом и наказала крепче хвататься не за меня, а за петлю, что между сиденьями. Всё из-за того, что на ровном шоссе того и гляди заметут пативенные инспекторы, а в заповедном лесу подкидывает вверх и выворачивает похлеще той «трясци», которая матерь всем лесным и болотным жителям. В тёплое время и при наличии отсутствия обширного морозильника стоит позаботиться о сохранности пищи. Так заковыристо выразился некий мой приятель — куриный заводчик и главный поставщик пеммикана ко двору их императорских высочеств. Едун был немилосердный — ни одной грудки белого мяса, ни окорочка, ни филейчика не пропускал. Особенно что касалось женского пола. Кроме одной меня. Меня он побаивался на одной чистой интуиции. И не зря — мы оба как-то быстро разошлись во мнениях и пошли каждый своим путём. Он — с подбитым глазом и аккуратно пересчитанными рёбрами, я — с нехилой моральной травмой. Пикаперы, то есть профессиональные ловеласы, не имеют права так много заморачиваться по поводу фамильного бизнеса, как он. Особенно если дико хороши собой и обладают подавленным ВИЧ-синдромом.