– Привет, Такер, – здороваюсь я, разглядывая голубую больничную униформу под идеально выглаженным белым халатом и сверкающий стетоскоп. И, конечно, длинную гриву светлых волос, собранную в фирменный конский хвост. Такер даже симпатичнее, чем мне помнилось. Но, скорее всего, потому, что накрашенная женщина выглядит совсем иначе, чем она же после пробежки. Меня передергивает от мысли, как фантастически она, должно быть, смотрится в вечернем наряде. Я падаю духом и оглядываюсь на дверь в надежде, что наша беседа будет короткой. Хотя нас и связывает кое-что общее, мне нечего ей сказать.
– Привет, Клаудия, – произносит она как ни в чем не бывало.
«Ты, вообще-то, не должна знать, что Такер – медик», – напоминаю я себе и, пытаясь сымитировать крайнее удивление, выдыхаю:
– Так ты врач?
– Ну да, – отвечает она с показной скромностью. – Детский хирург.
– Ого, здорово.
– А ты здесь зачем? – спрашивает Такер, скользя взглядом по Зои. – Все в порядке?
Хотя ее участие и кажется искренним, оно все равно меня бесит. Мнительность, конечно, но я чувствую, что она меня осуждает. Оценивает размах моей халатности. И приходит к выводу, что при любом раскладе из меня вышла бы непутевая неумелая мать.
– Племянница немного поранилась, вот и всё. Но она уже в порядке, – поясняю я.
– Бедняжка, – мурлычет стерва.
И тут вновь вернувшаяся в хорошее настроение Зои вмешивается:
– А у меня пять швов!
«Что же еще она скажет?» – паникую я и молюсь, чтобы Такер не упомянула Бена, потому что тогда остановить словесный поток болтушки-племянницы уже не получится. Будто наяву слышу: «Откуда вы знаете дядю Бена? Тетя Клаудия развелась с ним, потому что не хотела детей. Но она говорит, что никогда его не разлюбит. И если они снова поженятся, я буду рассыпать лепестки на свадьбе!»
Само собой, реплика Зои позволяет Такер продолжить разговор. Она наклоняется, подмигивает и словно по секрету спрашивает:
– Розовенькие?
– Ага! Розовенькие, – сияет Зои.
Такер треплет малышку за волосы и восхищенно улыбается. Потом выпрямляется и говорит:
– Чудесный ребенок.
– Спасибо, – улыбаюсь я, хотя не уверена, что уместно принимать комплименты чужому ребенку, пусть это и моя племянница. Переминаясь с ноги на ногу, снова смотрю на дверь, и тут мозг напрочь отключается. До смерти не хочется переходить на другие темы, вроде марафонов или Бена. Интересно, знает ли Такер о моих планах увидеться с ее парнем? Подозреваю, что знает. Ведь рассказал же мне Бен о подарке от бывшей, который та прислала, когда мы уже год как встречались. Помню, я тогда спросила, изо всех сил стараясь изобразить непринужденность: