Мне кажется, все легко могло бы сложиться по-другому. Скотт мог бы нагло выдать: «Ладно, ты меня поймала. Теперь давай-ка разведемся». Или еще хуже: «Я люблю эту женщину, и мы хотим пожениться».
По крайней мере выбор теперь за Маурой. А право принимать решения всегда придает силы. Я рада, что у моей сестры есть хотя бы это. Жаль, что у меня и этого не осталось.
Раза четыре целую Зои на прощание и обещаю ей скоро устроить еще одну ночевку, чтобы все-таки дойти до «ФАО Шварц» и покататься в карете по парку.
– Не исключено, в следующий раз даже будет снег, – говорю я, заранее скучая по ней.
– Мамочка, можно мне будет опять к тете Клаудии, и поскорее? – хнычет Зои, глядя на Мауру.
– Конечно, – улыбается та.
Скотт подхватывает Зои, а сестра тем временем сжимает мою руку и шепчет:
– Береги себя.
– Ты тоже.
Когда за моей любимой племянницей и ее родителями закрывается дверь, я произношу вслух со всем сарказмом, на который способна:
– Ну, Клаудия, сегодня первый день твоей новой жизни.
Эта избитая фраза никогда мне не нравилась – как за банальность, так и за заложенный в ней призыв провести день фантастически продуктивно. Так что, естественно, я решаю сделать прямо противоположное. Укутываюсь в плед и забираюсь в кровать, даже не потрудившись сначала принять душ и смыть с себя миазмы от больницы и Такер.
Следующие три дня маятник моего настроения качается от тупого неприятия до душераздирающего горя. На работе затишье, как и всегда перед праздниками, так что большую часть времени я редактирую дома, причём в основном в постели. Джесс сообщает, что чрезмерная сонливость – признак депрессии. Как будто Америку открыла! Она потчует меня зажигательными ободряющими речами в духе Ричарда Симмонса. Я отмахиваюсь и бормочу, что у меня всё будет прекрасно. Хотя сама в этом вовсе не уверена.
Кульминация наступает среди ночи, когда я пробуждаюсь ото сна, в котором воспроизводила заключительную сцену «Выпускника». Всё точно как в фильме, только я – Дастин Хоффман и прорываюсь на свадебную церемонию, а Бен, в отличие от киношной Элейн, не оставляет глубоко беременную Такер у алтаря. Вместо этого он и вся его семья просто смотрят на меня как на сумасшедшую, пока Энни и Рэй не хватают меня под руки и не уводят из церкви, а потом совсем одну впихивают в тот самый автобус из фильма. Просыпаюсь вся в поту, со слезами на глазах и настолько переполненная яростью, что боюсь сама себя.
На следующее утро обнаруживаю Джесс в её комнате, занятую последними приготовлениями к поездке в Алабаму с Майклом. Вопреки здравому смыслу, рассказываю ей о кошмаре.