Кристоф попросил счет, потом они вышли из ресторана, а Марта все смотрела на него, как на незнакомца. Хотя внешне они даже похожи — высокие, худощавые, короткостриженые, темноволосые, их можно принять за брата и сестру. Но что там у обоих внутри? Они никогда не откровенничали друг с другом, как будто это было лишним, или даже опасным. Отсутствие откровенности и доверия связывало их, словно договор. Пожелай кто-то большего (конечно же, она, Марта) — и все рассыплется.
Несмотря на заверения матери о поддержке, пришлось срочно искать работу — надо было платить за квартиру, да и тех, кто отсылал ей счета за телефон, свет, страховку, ничуть не волновало, что пополнение банковского счета переводами из фонда больше не предвидится. С работой Марте повезло — хозяйка туристического бюро фрау Бауманн искала себе новую помощницу взамен той, что оставила ее чуть ли не в разгар сезона. Так появилось в ее жизни вредное пиликанье будильника по утрам, с трудом открывающиеся глаза, покупка сигарет в «Норме», дорога через мост и небольшая комната в обрамлении живописных фотографий. Марта привыкала. Во всяком случае, старалась делать вид, что ничего страшного не произошло.
У Кристофа были экзамены, конец семестра, потом он уехал к родителям в Ганновер. Марта оказалась предоставленной сама себе. В будни работала, в выходные гуляла по городу. Гуляла бесцельно, но не уподоблялась любителям рассматривать витрины. Она будто искала кого-то.
По Дунаю шли корабли — шикарные, белопалубные, из фешенебельных кают наблюдали европейские достопримечательности американские туристы, такие путешествия были довольно дороги, и обычно только они могли их себе позволить. Дунай, Дунай… Когда-нибудь она уплывет по Дунаю, только встретит на своем пути не знакомые с детства названия — Австрия, Венгрия, Болгария, Румыния, нет, это будут другие, волшебные страны. Марта еще спасалась мечтами, но чувствовала себя все неуверенней в предоставленной ей реальности.
Незаметно закончилось лето. Ее клиенты уже вернулись загоревшими, посвежевшими, с новыми впечатлениями, с массой фотографий и видеозаписей, с пакетиками сувениров и с планами на следующий отпуск. А для Марты время будто замедлило бег — дни были похожи один на другой, ничего не происходило и решения насчет собственного будущего не было.
В одно из воскресений Марта медленно шагала по переулку Остенгассе. Теснились стены домов, блеклые, выцветшие, но с симпатичными, милыми ставенками, с уютной черепицей. Вдруг открылся за коваными, чугунными воротами осенний садик — растения в кадках, нагроможденные друг на друга яркие, золотистые тыковки, сквозь которые просвечивали солнечные лучи. Марта застыла у накрепко запертых ворот, стояла, любовалась и ощущала чувство потерянного, недоступного рая. Не добраться. Завиток решетки, замок. Не дотянуться даже рукой.