Я достал из ящика стола одну из фотографий и передал ее Фрейеру. Он посмотрел внимательно, закрыл глаза, открыл их и снова посмотрел.
— Возможно. Вполне возможно. — Он снова посмотрел на фотографию. — Или нет. — Он перевел взгляд на меня. — Вы сказали, у него было совершенно другое лицо, когда он обвел взглядом зал после оглашения решения жюри? Что за лицо?
— В нем появилась жизнь. Оно стало… одухотворенным. Я говорил мистеру Вульфу, что у меня создалось впечатление, будто он пытался дать понять кому-то, чтобы его оставили в покое.
Фрейер замотал головой.
— Я никогда не видел его таким. В первое же наше свидание он заявил мне, что он, можно сказать, умер. Что его жизнь была и есть сплошное отчаяние.
— То есть, насколько я понял, вы вполне допускаете, что этот человек может быть Полом Хэролдом, — сказал Вульф. — У вас нет никаких фактов, доказывающих обратное. Так?
— Так, — адвокат задумался. — Никаких фактов. Он отказался обсуждать свое прошлое и сказал, что все его родственники умерли. Это, разумеется, настроило против него окружного прокурора. Вы сами понимаете, как это бывает.
Вульф кивнул.
— Итак, вам хотелось бы иметь подтверждение моему сообщению?
— Нет. Я принимаю его в таком виде. Как я уже сказал вам, я не считаю вас идиотом.
— Я польщен. Теперь давайте обсудим положение дел. Мне бы хотелось задать вам парочку вопросов.
— Валяйте.
— Ваш клиент в состоянии платить?
— Нет. Конечно, нет. Это не составляет никакого секрета. Я взял дело по просьбе одного своего друга, главы рекламного агентства, в котором он работает, вернее, работал. Все без исключения коллеги питают к нему симпатию и говорят о нем только хорошее. Его друзья и знакомые — тоже, я с ними общался и мог бы собрать десятки письменных характеристик, если бы это могло помочь делу. Но помимо тюремной решетки он воздвиг еще один барьер между собой и окружающим миром. И это касается даже его ближайших друзей.
— Значит, если он на самом деле Пол Хэролд, это нам очень даже поможет. Мой клиент человек состоятельный. Я вовсе не взываю к вашему корыстолюбию, однако каждый должен получать плату за свои даже и скромные труды. Раз вы убеждены в невиновности вашего клиента, вам захочется подать апелляцию, что стоит недешево. Мой второй вопрос: вы поможете нам развеять сомнения? Сумеете ли вы выяснить, и чем скорее, тем лучше, является ли ваш П. Х. моим П. Х.?
— Что ж… — Фрейер поставил локти на подлокотники кресла и сложил вместе ладони. — Даже не знаю, что вам ответить. Он очень трудный человек и не стал давать показания, хотя я добивался изо всех сил. Я даже не знаю, с какого бока к нему подъехать. Уверен, он будет все отрицать, поскольку не пожелал рассказать мне о своем прошлом. К тому же может случиться так, что я больше не смогу представлять его интересы. — Он вдруг резко подался вперед и его глаза блеснули. — А я хочу их представлять! Я уверен, что он стал жертвой заговора и еще есть возможность собрать доказательства!