Идет к концу третий день болотной жизни. Исчезают редкие птицы, становится прохладнее. Медленно крадется ночь по старорусским кочкарникам и ржавцам, заливая чернилами огромную унылую равнину.
После нелегкой внутренней борьбы Смолин наконец решает послать солдат к немецкому стыку. Намоконов, Зарян и Бядуля проделают проходы в минном поле и колючей проволоке — и это означает, что нынче ночью разведчики нанесут удар. Если немцы не покинут дзота, придется пускать в ход ножи.
Получив приказ, облегченно вздыхает даже флегматичный полтавчанин: «Смилывый наскок — половина спасиння!»
На горизонте появляется тоненький желтый месяц, чем-то удивительно напоминающий цыпленка, — не то цветом, не то глупым и милым младенчеством своим.
Разведчики подтягиваются ближе к стыку, вблизи которого чернеет дзот.
С этой секунды Смолин весь превращается в слух: группа разграждения должна подать сигнал, что дорога открыта.
Томительно течет время.
Старшина изредка взглядывает на часы. Рядом с ними, на руке, компас и секундомер, привязанный проволочками к запястью.
Сигнала все нет. Впрочем, чему ж тут удивляться? Разграждение — нелегкое, опасное дело, и за четверть часа с ним не справиться.
Смолин осматривает небо над головой. Серп немного переместился, но по-прежнему сияет без помех. Облака от него далеко на западе.
Взводный думает о том, что месяц для солдата — тоже военная обстановка. Иногда позарез необходим он в бою, в другой раз ждешь — не дождешься какой-нибудь малой тучки, чтоб закрыла она бесстрастную рожу этого соглядатая.
Обе стрелки на часах Смолина сошлись. Полночь, а сигнала все еще нет. Тихо и у дзота, намеченного для нападения. Неужели и сегодня его маленький гарнизон не уйдет в тыл?
Старшина еще размышляет об этом, когда слышит негромкий крик болотного луня. Проходит несколько секунд, и сигнал повторяется.
Значит, проход очищен, и разведка может втянуться на передовые позиции врага.
Швед, лежащий чуть впереди, оборачивается, и старшина понимает смысл этого движения. Но он молчит. Надо ждать.
Без четверти час. Возле дзота раздаются приглушенные слова немцев.
Разведчики видят черные на темном фоне фигуры солдат, идущих в свой ближний тыл. Тают тихие звуки шагов.
Почти мгновенно Смолин ощущает прилив сил, то состояние, которое обостряет чувства бойца, мобилизует его волю, внимание, решимость.
Трижды звучит крик болотного луня.
Бядуля и Зарян лежат теперь между минным полем и колючей проволокой. Бойцы протянули за собой веревки, обозначив ими коридор, проделанный в опасной зоне.
Намоконов, мелко стукаясь подбородком об автомат, пластается по проходу, стараясь как можно скорее достичь траншеи. Оттуда удобнее всего без шороха и звука добраться до намеченной огневой точки.