— А я начальника автобазы привез, — с достоинством сообщил Ваня. — Вот кардан чего-то бить начал. Видать, крестовину придется менять.
— Сейчас?
— Да нет, после, когда в Иркутск вернемся.
— А не сломается? Дорогой-то?
— Сдюжит, — авторитетно заявил Ваня и выбрался из-под эмки.
Лешка с уважением смотрел на водителя: молодой, а все знает. Даже когда в кабине сидит, видит, как сзади колеса крутятся! Вот бы мне так!
— Поедем, прокатимся, Иван Тихоныч?
— Некогда мне кататься. Надо к Семену Петровичу съездить еще.
— Так поехали!
— Да нет, одному надо, — загадочно протянул Ваня.
Лешка настаивать не стал. Разве рассказать ему про докторшу? Друг ведь! Но раздумал.
— А мы завтра на Лену поедем! — сообщил Лешка. — На моторной лодке!
— Кататься?
— Да нет, — подражая Ване, протянул Лешка, — перекаты поглядим, с народом потолкуем, как лучше зимой дорогу по ним делать будем…
3
Ваня Иванов действительно торопился навестить Семена Петровича, и не просто навестить, а по жизненно важному делу. У матери спросить не решился, отца у Вани нет — вот и надумал к учителю…
Воробьев собирался пойти в черную баньку, но встретил Ваню с большой радостью и тут же представил жене:
— Вот он, мой Ваня Иванов. Давай, мать, на стол накрывай, угощать будем! Может, в баньку со мной, Ваня Иванов?
— Да нет, я в среду мылся. Я к вам на минуточку, Семен Петрович.
— Проведать? Или дело какое?
— Дело, — потупился, покраснел Ваня.
Воробьев понимающе кивнул, глазом показал жене: выйди!
Подождав, когда жена выйдет из горницы, Воробьев усадил рядом с собой Ваню, озабоченно спросил:
— Выкладывай, Ваня Иванов, какое дело случилось?
— Да нет, еще не случилось, Семен Петрович… Я посоветоваться хочу…
— Ну? Говори, чего ж ты? Кваску испей, а то, вижу, в горле у тебя чего-то неладно. — И налил себе и Ване но чашке.
— Я, Семен Петрович, посоветоваться хочу… Да вот не знаю… — и залился румянцем.
— Уж не жениться ли хочешь?
— Ага, жениться…
Воробьев поперхнулся, расплескал квас.
— Как?! Жениться, говоришь?..
— Ага, жениться, Семен Петрович, — еще больше краснея, потупился Ваня.
Воробьев поставил на стол чашку, отвернулся и, достав платок, долго и трудно сморкался.
— Мм-да. Жениться — это дело сурьезное, Ваня Иванов. А годков тебе сколь будет?
— Восемнадцать… на том месяце было.
— М-да-а. А невеста-то кто?
— Оля Маслова. Знаете?
— Как же не знать, я, почитай, всех невест в Качуге знаю!
— Иркутская она.
— Верно, забыл. Это дед ее в Качуге у нас рыбку удил. Ну, а она-то как, согласна ли?
— Не знаю, Семен Петрович. Я ведь ее еще не спрашивал.
Полные веселой грусти и нежности глаза Воробьева повлажнели.