— Ты чего, Нюська?
— А ну их! Общежитие не дают, завтра только. Завхоз — ух и вредный!..
Роман, открывая Нюське дверку кабины, обрадовался:
— Ну вот, а я что говорил! Едем к тетке!
— Ни за что!
— Почему?
— Ну что ты пристал! Ты же знаешь…
— Ладно. Посиди тут. — Роман вылез из кабины, хлопнул дверцей.
— Ты куда?
— К завхозу. Может, на двоих место взять, Нюсь?
— Дурак!
Через пять минут Роман вернулся.
— Едем, есть тебе место…
Нюська вцепилась в баранку.
— Куда? К тетке?..
— На, читай, — сунул Роман ей в руки записку завхоза.
Нюська прочла, ойкнула.
— Это как же?
Роман загадочно хмыкнул.
— А нашего брата, шоферов, все любят. Колесики бы крутились. Ты-то любишь, а?
4
Роман действительно «устроил» Нюську в студенческое общежитие, за что пообещал привезти училищу машину угля. Но Нюське сказал, что завхоз — его старый знакомый, почти родня. Сказать правду — взбрыкнет, в Качуг уедет, а на это не пойдет. Зато теперь Нюська была счастлива и на прощанье даже чмокнула Романа в щеку.
На первом же экзамене, едва Нюська назвала свою фамилию, члены комиссии переглянулись, пошептались и, наконец, попросили что-нибудь спеть.
— А частушки можно? Наши, качугские?
— Можно и частушки, — улыбнулась комиссия.
Нюська откинула косу, набрала воздуха и… оглушила комиссию голосищем. Пришлось начать снова, вполголоса.
— Достаточно, товарищ Рублева, — сказали ей, после того как она допела последний куплет и выжидательно уставилась на комиссию. — Можете считать себя студенткой.
— Ой, правда?!
В тот же день Нюська собралась в Качуг. До начала занятий целых двадцать дней — чего ей тут киснуть? Новые Нюськины подружки чуть не лопнули с зависти: вот так голос! Вот так счастливица! А им-то еще сколько трястись — ведь конкурс-то: три желающих на одно место!
Нюська уже сидела на чемодане, когда ее окликнули.
— Нюська, тебя молодой человек вызывает. Симпатичный!
Неужто опять Роман? С ним бы и в Качуг!..
Но у подъезда ждал ее Житов. Нюська даже опешила.
— Я, Нюся. Здравствуй же. — Он первый приблизился к ней, ласково пожал руку. — Кое-как разыскал… ты не заболела ли, Нюся?
— С чего это вы? — обиделась Нюська.
— Да нет, просто так… Мне кажется, ты побледнела…
— Зачем вы сюда, Евгений Палыч? И люди незнакомые все — что подумают…
— А почему же нельзя, Нюся? — опешил и Житов. — Но ведь ты сама просила меня… еще в Баяндае… — В его голосе зазвенела обида, и задетое самолюбие и надежда.
Нюське стало жаль Житова. Что он ей сделал, чтобы так зло с ним? Разве виноват он, что не легло ее сердце к нему, не шевельнулась в слепых девичьих чувствах любовь?