Мы расположились в тени дерева на одном из прогретых солнцем больших плоских валунов, и Владислав извлек из сумки пакет с пирожками и большую пластиковую бутыль с холодным чаем. Яблочные пироги оказались настолько вкусными, что мы поглощали их молча, если не сказать – наперегонки. Когда же к концу нашего завтрака мимо прогромыхала «Победа», мы тотчас вспомнили о цели своей поездки, и напарник кинулся собирать остатки провизии, а я – распаковывать магнитометр.
Работать в узких норах, прорытых камнедобытчиками, оказалось даже проще, нежели на просторах монастырского пруда. Во всяком случае на «прозвон» каждой очередной мини-штольни у меня уходило не более пяти минут, благо на запись результатов измерений я теперь не отвлекался – просто запоминал каждое последнее цифровое показание прибора. И если оно отличалось от предыдущего хотя бы на 10 единиц, я тотчас делал два шага вперед и давил кнопку «Пуск».
После бесплодного первого часа работы «находки» посыпались как из рога изобилия: кувалда со сломанной рукояткой, небольшая лебедка, два увесистых лома и кирка. Впрочем, очень скоро «рог изобилия» опустел, и я решил немного отдохнуть. Когда же выбрался из очередной норы на открытое пространство, увидел, что мой славный напарник едва не рвет на себе волосы.
– Что случилось? – не на шутку встревожился я.
Владислав виновато воскликнул:
– Простите меня, Александр Григорьевич, но я, остолоп, самое главное из рассказа ветерана упустил! Только сейчас вспомнил, когда вон тот обелиск заметил, – он вскинул указательный палец, и я, проследив за ним, увидел возвышавшийся в некотором отдалении от нас высокий камень, очертаниями слегка напоминавший лошадиную морду. – А ветеран говорил ведь, что их семья именно в пещерке за Конякой пряталась! Некоторые называют этот обелиск также «Чертовым камнем»…
– Хочешь сказать, что мы искали совсем не в том месте?
– Именно, – понуро кивнул юноша. – Там, прямо за Конякой, гряда делает крутой поворот, и, следовательно, наш ветеран, будучи ребенком, не мог видеть того, что происходит вдали от их укрытия. Да и мать вряд ли отпустила бы его далеко от жилища… Так что наблюдать за действиями партизан он мог, лишь когда они орудовали в непосредственной близости от их примитивной землянки.
Дальнейших комментариев мне не потребовалось, и, прихватив с собой на всякий случай часть инструментов из числа «находок», я увлек Владислава к Коняке. На подходе к ней заметил, что окружающий ландшафт заметно изменился: если раньше мы двигались по практически очищенной от камней долине, то теперь количество булыжников под ногами резко возросло. «Да, здесь способен проехать только мощный грузовик, – подумал я. – Частнику на легковушке такую дорогу не осилить». И словно в подтверждение своей теории тотчас увидел следы широких шин, отчетливо оттиснутые на глинистой почве. Сразу вспомнились почему-то пыльный армейский «Урал» на территории монастыря, куча гранитных валунов у его задних колес, спящий в кабине водитель…