Роль служб передачи информации, о которых уже говорилось, стала первостепенной. Можно представить себе, какая сложнейшая переписка только по судебной части шла между римскими архивами и высшими инстанциями в Карнунте и Сирмии, если этими инстанциями были сам император и префектура претория. В Городе только префект Рима в некоторых случаях имел право подписи за императора. Отныне этот пост стал чрезвычайно ответственным, его занял двоюродный брат императора Витразий Поллион. Но именно в маленьком городе на Дунае входили в историю люди, которые в Риме, возможно, ограничились бы обыкновенной карьерой: Клавдий Помпеян, его помощник и протеже Гельвий Пертинакс, Авфидий Викторин, Антистий Адвент. Здесь впервые встречаются имена Септимия Севера, Дидия Юлиана, Песценния Нигра, Клодия Альбина. Каждый из них рано или поздно станет претендентом на престол (capax imperii) и встретит смерть. Сейчас они все у крепости, преданы императору и все еще заодно.
Что бы ни говорил сам Марк Аврелий, ему нелегко далась перемена образа жизни. У него были слабые бронхи, не вынесшие холода и сырости. Само то, как упорно он в своих писаниях советует не обращать внимания на климат и обстановку — знак, что на чужбине ему неуютно. Кто-то заметил, что он еще никогда не видел ни большой реки, ни высоких черных лесов. Риторика помогла ему представить это в образах, а подсознание страдало от приступов ностальгии. Вторая книга «Размышлений», вероятно, более ранняя, чем первая, была написана в Карнунте. В ней нет ничего, кроме жалоб и мыслей о смерти. Значит ли это, что в пятьдесят лет Марк Аврелий перенес такое потрясение, что почувствовал потребность выразить печали, которых в Риме не знал, которым не давал волю или долго терпел их? Здесь мы подходим к весьма неоднозначной проблеме: отношения автора и произведения, автора и его времени, книги и ее судьбы.
«Писано в области квадов»
Судьба «Размышлений» загадочна. Об их первозданном тексте ничего не известно. Вообще никаких упоминаний о письменном произведении Марка Аврелия нет до 364 года, когда на него сослался некто Фемистий в письме к императору Валенту. Затем его след теряется до X века и вновь обретается в письме одного восточного епископа к другому: он рекомендует чтение Марка Аврелия, с которого у него сохранился древний список. Епископ обещал послать этот список собрату, а себе велел сделать другой. Потом несколько столетий грамматисты или христианские апологеты цитируют то одну, то другую мысль императора, и вдруг в 1559 году в Цюрихе появляется издание в переводе с латинского (а Марк Аврелий писал по-гречески) с абсолютно неизвестной рукописи. Только в 1643 году Мерик Казобон издает оригинальный греческий текст