Незадолго до конца апреля трибун страторов — «всадников быстрых, увенчанных перьями», по слову Ювенала, которых ничто не могло задержать в пути, — во весь опор прискакал в Сирмий с востока. Он привез Марку Аврелию послание от Марция Вера: антиохийские легионы Авидия Кассия провозгласили его императором. Кассий объявил, что получил из Сирмия известие о кончине Марка Аврелия и ради спасения Империи он, правитель всея Азии, облекался в пурпур. Марций Вер в своем послании свидетельствовал свою верность Марку Аврелию и объявлял о решимости преградить узурпатору сухопутную дорогу в Европу. Очевидно, это событие произошло двумя неделями ранее; дальнейшие сведения должны были поступать регулярно, но с таким же опозданием. Сейчас нам довольно трудно представить себе, как соотносились реакции на события с ответными реакциями, когда сообщения запаздывали во времени. После первого шока Марку Аврелию, чтобы не ошибиться с ответом, следовало тотчас же вообразить, как могли развиваться события в Антиохии за эти две недели. Принимать срочные меры против неожиданной атаки, зашедшей уже далеко, причем в неизвестном направлении, — дело вообще весьма рискованное; только восемнадцать веков спустя средства моментальной связи позволили избавиться от этого неудобства. В столкновениях на окраинах Римской империи нападавший всегда имел несколько недель форы, не считая собственного времени на обдумывание. Так что заговор на Востоке нельзя было задушить в зародыше, находясь в Риме, — разве что напасть первым, как Цезарь на Помпея и Октавий на Антония.
Но зато и Кассий лишь две недели спустя мог узнать, как восприняли новость Марк Аврелий и войска на Дунае, какой реакции он должен ожидать. Впрочем, Императорскому совету приходилось принимать в расчет и еще одно неизвестное: как заявление Кассия приняли в Риме? Ведь он мог принять там серьезные предварительные меры, заслав в Город своих агентов. И вскоре в Сирмии узнали, что эти агенты действительно неплохо поработали. Так что заговор Кассия был подготовлен заблаговременно и оправдались предостережения Луция Марку (если, конечно, не сомневаться в подлинности их переписки, о которой шла речь в главе про Парфянскую войну). В обстоятельствах 175 года было непонятно, каково положение у законного императора в Сирмии: стратегически выигрышное или цугцванг. Очевидного ответа на этот вопрос не было — если бы он был, Кассий не бросился бы в авантюру. На какие же преимущества по дебюту своей партии мог рассчитывать мятежник?
Мы видели, что под его началом было шесть легионов в Сирии, Иудее и Аравии; теперь к ним можно было прибавить еще египетский легион: Кассий уже прежде им командовал, а по последним сведениям, префект Египта Кальвизий Стациан передал легион в его распоряжение. Конечно, они были ослаблены отправкой части солдат в Дунайскую армию, но Кассий в случае удачного для себя оборота дел как раз и рассчитывал на своих солдат в Европе. Законный император, со своей стороны, располагал шестнадцатью легионами с Рейна и Дуная, а теперь узнал, что и два легиона Марция Вера остались ему верны. Британские и испанские легионы могли прислать войска в поддержку. Бояться было нечего, кроме предательства, эпидемии беспорядков, раскола Империи, возможно, способного привести к гражданской войне вроде случившейся после смерти Цезаря. Такую перспективу нельзя было не предвидеть, и она удручала Марка Аврелия. Как могли его службы прозевать заговор? Впрочем, ведомство греческих дел под руководством Александра Пелопатона делало свою работу нормально. Рим не в первый раз получал сюрпризы с Востока: там ходило столько слухов, что всерьез их не воспринимали. Гораздо больше беспокоил префект Кальвизий Стациан, бывший глава ведомства латинских дел, доверенный человек Марка Аврелия. Вспомнили, что его сын Фаустиниан сам напросился на службу в Александрию, где занимал пост главного контролера финансов. Явное предательство, или Кассий, к которому Египет перешел на службу, чистосердечно полагал, что Марк Аврелий потерял контроль над Империей?