Даже не заревев напоследок, страшилище опрокинулось, перекатилось по испятнанным собственной кровью мраморным плитам, изогнулось, издохло.
Дружный вопль ознаменовал сию славную и незабвенную победу над ужасом кидонских подземелий. Впрочем, в ту минуту ни единый из участников расправы понятия не имел, с кем столкнулся.
Горожане видели мерзкого монстра и разили что было мочи.
Вот и все.
* * *
Увлекаемый стремительным южным ветром, Эпей быстро оставил пентеконтеру позади и устремился к двум далеко разошедшимся в стороны суденышкам, торопившимся на северо-северо-запад и северо-северо-восток. И Расенна, и Эвпейт знали свое дело досконально.
Предполагая, что Иола посейчас находится на галере, мастер заложил пологий вираж и начал понемногу настигать афинян.
Поравнялся, обогнал, описал в воздухе широкий круг.
Треугольное крыло, поврежденное клювом ягнятника, повиновалось все хуже.
Совершая спиральные, сужающиеся витки, Эпей носился в воздухе над ладьей, снижался и напрягал взор.
— Где женщина?! — выкрикнул он, очутившись локтях в пятидесяти от ошеломленного экипажа.
Греки безмолвствовали, разинув рты.
— Я, действительно, сошел с ума! — провозгласил, наконец, Эвпейт.
Ни этруск, ни Иола не додумались в горячке и спешке предупредить афинян о возможном появлении летучего странника.
— Где женщина?! — заорал Эпей, не на шутку пугаясь. — Отвечайте, сукины дети, не то испепелю судно с воздуха!
Угроза возымела немедленное действие. Ксантий поспешно указал рукой на видневшуюся вдалеке миопарону. Хорошенькая Роданфа приложила к устам согнутые ладони и звонко выкрикнула:
— Ее увозит Расенна!
«Этого еще недоставало!» — мысленно выругался Эпей. И ринулся вдогонку этруску.
Можно с большой долей вероятности предполагать: в эти минуты сердце Эпея колотилось отчаянно. Если Расенна замыслил предательское злодейство, мастер смог бы разве что камнем обрушиться на миопарону и сломать этруску шею. Надежды управиться с пятью десятками человек, разумеется, не было...
На малой высоте крыло теряло несущую силу. Волны, вздымаемые воздушными токами, катились уже в каких-то двадцати локтях под Эпеем.
Но миопарона вырастала с каждой секундой.
Вот и лица можно рассмотреть...
С невыразимым облегчением эллин увидел: Иола и архипират стоят бок о бок в проеме у правого борта и отчаянно машут руками, призывая к себе.
— Эге-ге-ге-е-ей! — выкрикнул умелец, немедленно воспрявший духом.
— Смотри! — восторженно завизжала Иола, хватая Расенну за руку, — смотри, он летит! Он, действительно, летит! О, слава богам!.. Летит!
— А долетит ли? — с ноткой сомнения в голосе произнес этруск.