Разговоры эти происходят в ожидании войны, то, что пришел конец мирному времени всего западного мира в целом, не сомневается никто. Сказано было буквально следующее: «Закончилась эра, закончилась эпоха». Услышав это, очень трудно было не продолжить – и кто-то сказал: «Следовательно, все то, что мы считали борьбой за прогресс, вело нас к фашизму?» И в ответ прозвучало: «Безусловно». На экране постоянно возникали диаграммы – самые разные: сделали так, что параллельно беседам участники получали цифровое представление о мире: вот так падает производство, вот так будет выглядеть демографическая карта завтра, вот столько потерь в этой сфере экономики, вот такие прогнозы на цены, вот такие перспективы движения рынков, вот сведения – наиболее болезненные, хотя и прочие не веселят – об экологии.
Про демографическую катастрофу России слышали все – но сухие цифры потрясают воображение: население Белоруссии, Украины, России сокращается с астрономической прогрессией, счет потерь на миллионы, превышает любой геноцид. Количество беспризорных детей в семь раз больше, чем во времена Гражданской войны. Впрочем, тогда проблемой беспризорников занимался Дзержинский, а он, как известно, был кровавый палач. Сегодня такого палача не нашлось – и беспризорных детей на порядок больше.
Графики сменялись на экране фотографиями рассерженных толп – в Европе, в Азии, в Африке и в Москве тоже.
Надо сказать, что вчерашняя толпа на бульварах выгодно контрастировала с общим настроением, явленным на стогнах прочих стран мира. Толпа у нас радостная, люди веселые, в общем, надо отметить, что неким волшебным стечением обстоятельств Россия пока что не втянута в войну. Впрочем, будет втянута. Еще несколько шагов в направлении «западной демократии» – и мы туда войдем, но пока что балансируем на грани, и можно смеяться. А дети на окраинах и большая смертность – ну что тут поделать! Ну, согласитесь, не можем же мы вечно тревожиться за население Череповца и Пензы. Есть задачи поважнее.
«Не могу молчать!» – вот что сейчас актуально, классический призыв. Вот эти слова из уст русского творца – именно то, чего ожидает мир.
По бульварам идет прекрасная демонстрация свободных от страхов, забот и ответственности людей. Радостные лица, улыбки во весь рот. Веселая толпа катится по бульварам. Народ, смеясь, прощается со своим прошлым, с угнетением, со страхами, с тоталитарным режимом. Впереди – лидеры, румяные, толстые, довольные.
Усталый серый оксфордский профессор спрашивает: «Это дети?»
Антонио Негри – философ; он говорит, что учился у Спинозы и Маркса. Впрочем, непосредственное окружение было не всегда академическим. Как это случалось с итальянскими левыми интеллектуалами – с Грамши, с Кампанелла или с героем романа «Овод», – Негри много лет провел в тюрьме. У Негри навсегда бледное лицо, при том, что он живет в Венеции, где много солнца, – просто он долгие годы жил без дневного света. Когда шутит, улыбается сухими тонкими губами; это не сочная итальянская улыбка – а трещина на лице. Мы много раз сидели за рюмкой вина – так вот он пьет вино, не смакуя вкус, а утоляя жажду; ему все равно, какое вино – лишь бы мокрое.