— Много пить вредно, — заметил мой незнакомец.
— А мало — скучно.
Я выпила шампанское залпом. С непривычки употреблять алкоголь, да еще в газированном состоянии, голова затуманилась и пошла кругом. В ушах шумело, изображение смазывалось. Мужчина улыбался, я захихикала. Смех разбирал нас обоих.
— Что случилось, Вадим? — поинтересовался его сосед.
— Девушка анекдот рассказала.
Я резко перестала хохотать и уставилась на незнакомца в красном.
— Какой?
Вопрос адресовали мне.
— Какой анекдот?
Судорожно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь смешное, я усиленно напрягла мозги. За секунду в голове пронеслись тучи анекдотов, но почему-то память цеплялась за неприличные.
— Кто здесь умеет веселить гостей?
— Расскажите нам, чтобы все посмеялись.
Мужчины окружали со всех сторон. Я мысленно проклинала своего избранника. А этот мужчина в красном лукаво улыбался.
— Экзамены в тбилисской автошколе… — заговорила я задорным голосом, вживаясь в образ. — Учитель говорит молодому ученику: «Ты едешь по дарогэ. Дарога горный, опасный. Слэва — обрыв. Крутой-крутой. Справа — гора. Високый-високый. Вдруг на дарогу вишли двое — дэвушка и бабушка. Дэвушка красывий-красывий, а бабушка старый-старый. Кого давыть будэшь?»
Ученик задумался, учитель подгоняет:
— Врэмэни думать у тэбя нэт! Скорость большой.
— Бабушку! — выпалил парень.
— Балбэс! Тормоз давыть надо! Тормоз!
— Бородатый анекдот, — улыбнулся мужчина в красном.
— Но рассказываешь смешно, — похвалили другие.
Мужчины разошлись, и я увидела, что на меня пристально смотрит Макс. А с ним и Венера, и девчонки из балета. От стыда укрылась в туалете.
Забегая наперед, признаюсь, что ни Макса, ни Венеру я с тех пор не видела. В том смысле, что обратно не вернулась. С того вечера в моей жизни начался новый отсчет времени. И много позже, глядя на поющую с экрана Венеру, об этом поступке я ни разу не пожалела.
В тот дикий вечер я решила спуститься к реке. С летней террасы вниз уходила крутая лестница. Скрываясь от возмущенных взглядов продюсера, сбежала по ступеням. Вечер сиял огнями, размазывая отражения в темной воде. Я сбросила туфли и зарылась пятками в остывающий песок. Днепр пах экватором лета, звезды дразнили далеким светом и причудливыми хитросплетениями созвездий. Глубина неба навевала философские мысли. В голове шумело, но что делать дальше, я решить не могла.
Наверху взрывались куполами фейерверки, догорающие кометы таяли в небе, не долетая до земли. Как будто прятались в карманы ночи от сотен человеческих глаз. Радостные возгласы подхватывал ветер и уносил дальше по берегу, чтобы все вокруг знали, как здесь шумно и весело. А меня уже тошнило от наигранного веселья, где все улыбаются друг другу без капли искренности. Хотелось честных отношений. Чтобы в омут с головой. Не ожидая предательства, не разбирая слова на составляющие, без скрытого подтекста и двойного смысла. Открыто, прозрачно, с любовью. Но в нашем испорченном мире существовала лишь одна проверенная схема: ты мне — я тебе. Интим стал разменной монетой, а не сакральным таинством между двумя влюбленными. Деньги, а не рука правосудия, решали, кто прав, кто виноват. И позволяли думать, что чем их больше, тем твоя каста выше. Вводили в заблуждение, искажали сознание, чернили совесть и запускали в душе процессы гнилостного брожения. Неужели на свете не осталось богатых бизнесменов с человеческими качествами и теми же запросами на искренность и взаимность, что у большинства людей?