Я была похожа на голливудскую диву. Рыжие волосы, уложенные в элегантный пучок, ярко накрашенные глаза. Грудь вздымалась в такт дыханию, удерживаемая тонкими бретельками и окаймленная буквами из стразов. К таким женщинам в Голливуде пристают мужчины. Почему ко мне пристает незнакомая дама сомнительной внешности? Есть перехотелось. Я посмотрела женщине в глаза. В чем дело?
Чудным образом в ней сосредоточилось все самое некрасивое, что только можно вообразить. Бесцветные волосы, всклокоченные в непонятную прическу, узкие поджатые губы, впавшие красноватые глазки, которые не спасала даже косметика. Жирная кожа блестела пятнами и вызывала желание умыть тетке лицо.
«Какая она противная!» — нервничала я, пропуская мимо ушей тосты и комплименты в свой адрес. Оставалось только гадать, каким образом ей удалось женить на себе Мишу — директора кабельного завода. Миша красотой не блистал, зато блистал деньгами. И поэтому к нему вечно липли русалки, падкие на золотые монетки. Свои любовные похождения он тщательно скрывал от жены, которую сегодня я наконец-то увидела.
«Совет вам да любовь», — пожелала мысленно, как учили на курсах позитивного мышления, и постаралась забыть об этой даме.
Веселье было в самом разгаре.
Мандариновый поросенок пришелся всем по вкусу, утиная печень немного горчила, а испанское вино лилось рекой. Я вышла из-за стола и проследовала в туалетную. Гости, разомлевшие от пиршества, стали разбредаться кто куда. В дамскую комнату зашли две пары каблуков. Голос одной из женщин заставил затаить дыхание. Это была моя противная соседка по столу! Разговор велся на пониженных тонах, пришлось напрячь слух до запредельной отметки. Я застыла в своей кабинке, как разведчик в окопе. Немного мешала музыка, в соответствии с текущим ресторанным трендом звучащая даже в туалетах. Но слова разобрать все же удалось.
— Выглядит как лощеный поросенок, — хихикал пьяный женский голос.
— Ковригин всегда таким был, — прошипела соседка с невыразительной внешностью. — Не видать ему счастливой жизни, как своих ушей.
— Тише ты, — попросил второй голос, — называй его хотя бы мистером Икс.
— Какой он мистер?! Ненавижу!
Второй голос вновь пьяно захихикал.
В раковину шумно полилась вода, и дальнейший разговор утонул в ней вместе с секретами. Я ждала продолжения.
— …Я бы такое не надела, — долетел обрывок фразы.
— Безвкусица, — подтвердила вторая.
— Она же бывшая танцовщица! Ты не знала? Там, в кабаре, все одинаковые, лишь бы ноги задирать…
Включился обдув рук, и следующие слова утонули в шуме потока горячего воздуха. Через минуту дверь захлопнулась, воцарилась тишина. Я вылетела из кабинки, забыв не только спустить воду, но и помыть руки.