Но только на одну ночь и на его собственных условиях.
— Что ж, дорогая моя, — сказал он. — Я подожду вашего ответа.
Чуть позже Валентина пригласила гостей в соседнюю комнату. Там был небольшой зал, уставленный вычурной французской мебелью, с роялем и арфой. По обыкновению гостей развлекали после обеда музыкой, и граф Грюновский специально нанял для этого пианиста. Мюрату было приготовлено почетное место рядом с хозяйкой, но он сел подальше, в заднем ряду. Он терпеть не мог музыки и решил подремать. Граф воспользовался этим и сел рядом с Валентиной.
— Ну как? — спросил он негромко. — Далеко ли ты продвинулась?
— Он пригласил меня на ужин, — не поворачиваясь к нему, отвечала Валентина.
— Отлично! Этой ночью, я не сомневался… Я ведь ему уже намекнул, чтобы он не брал меня в расчет. Так ты дала согласие?
— Пока нет, — сказала она сквозь зубы. — Отойди от меня, он приближается к нам и может слышать.
— Соглашайся, — сказал граф почти нежно. — Он не станет спрашивать еще раз, но отказа не простит. Ты пойдешь с ним сегодня — помни о своей сестре… О, сударь, позвольте освободить для вас место! — воскликнул он, вскакивая перед Мюратом. — Надеюсь, эта легкая пьеска позабавила вас?
— Ну да, — согласился Мюрат. Отдав шутливый поклон Валентине, он продолжил:
— Вы очаровательная хозяйка, а вы — такой услужливый хозяин! Пышный стол, прекрасная музыка, я просто тронут, дорогой граф! Но, отдав должное вашему хлебосольству, через час мне придется откланяться. На рассвете мне назначено быть у Его Величества, а император не терпит, когда перед ним зевают. Так что, увы, мне надо будет идти. Через час.
Последние слова он произнес с явственной усмешкой, полной смысла.
— Так вы принимаете мое приглашение? — тихо спросил он Валентину, когда музыка заиграла вновь. — Да или нет? Неужели вы откажете мне?
— Нет, сударь, — сказала Валентина, содрогаясь внутри себя. — Разве можно устоять перед храбрым маршалом Франции…
Он слегка пожал ее руку и всерьез поправил:
— Спасибо на добром слове, мадам. Только я, пожалуй, маршал всего мира…
Уже через пару минут он дремал, и звуки музыки, не затрагивая, словно осторожно обтекали его. Когда минул час, граф подал знак прекратить музыку. Маршал сразу же встал без малейших признаков сна на лице, и, наклонясь к Валентине, прошептал, что хотел бы осмотреть сад перед отъездом. Валентина извинилась перед гостями, и они с маршалом вышли через высокие стеклянные двери на террасу. Терраса открывалась в густой свежий летний сад, освещенный полной луной. Он тронул Валентину за рукав: